Василёк посмотрел на божество. Килайя тоже скорей-скорей опустилась на колени, вцепившись  в Евгешу и так его даже уронив.  Тут Орикон заговорил:
-Я тут не был уже тысячу лет,  глаз мой единственный плохо видит при свете. Скажи мне, мой возлюбленный друг, зачем вы устроили здесь такой шум и зачем вы здесь?- Василёк задрожал и едва слышно произнес:
- Гой еси, о Орикон. Они не хотели. Не гневайся на них…  они не знамо твоих обычаев, а мы тут за тем, что ночлегом хотим пережить Великий Дождь- Орикон ответил:
-Благо. Благо.- тут левая статуя закрежетала, указывая на Кристиана:
-Он  совершил святотатство, ва’а ма ам. Он стремился присвоить себе Душегуб.- Орикон посмотрел на Кристиана:
-Держи ответ за свои действия. – он хотел было вытянуть руку в сторону Кристиана, как вдруг  прямиком у его ног оказался Василёк:
-Молю тебя, Орикон,  накажи меня вместо него. Я беру его грехи на себя – он встал и  отошел, закрывая всех руками. Орикон нахмурился:
-Расстегни рубашку, о внук мой и посчитай. Сколько шрамов на твоей спине? Сколько на  груди? Не много ли ты на себя берешь? Он сам выбрал свою судьбу, а ты хочешь успеть везде. - Василёк тихо ответил:
- То моей души порок. А когда ты же меня к себя заберешь? Когда же, отче неназванный? -

Орикон хотел что-то произнести, но левая не сдержалась:
- Будь по-твоему! Ты примешь его наказание, просящий!- она навела на него руку и Василёк согнулся пополам. Орикон покачал головой:
-Ты поспешна, Хирндур.   Что такое, Терновник?- Терновник неотрывно смотрел на Килайю, он, кажется, был нем. Он посмотрел на Орикона и тот все понял. Орикон задумался, смотря, на Энжел и сказал:
-Я что-то вижу, что даже мое зрение не способно опознать. Но что-то смутно знакомое. Вы идете к Границе- идите смело. А ты, Василёк, просишь совсем не того. Но я помню твои мольбы – и судьба твоя свершится уже скоро. Да будет так. – и вдруг рассмеялся.  Лицо его почернело. Василёк сглотнул. У Орикона тоже бывали сдвиги по фазе.

.  Хирндур и Терновник  поменялись местами. Килайя заметила, что у Терновника из спины торчит странный крюк.  И вдруг они схватись за руки, раздался смешок Орикона:
-Вы так испуганы, маленькие смертные, даже ты, мой внук, со мной встречаешься не впервые, но все равно дрожишь.  А бояться нас совсем нечего. А что я заметил.. если я прав,  то скоро начнется новая эра.- Харндур перебила его :
-Эра Дракона и Духа! Когда всяк будет знать свое место и в небо взмоет Великая Погибель!- Орикон строго посмотрел на  нее, та замолчала. Вдруг Терновник  наклонился к Орикону . Орикон рассмеялся раскатистым смехом:
-Колокола звонят, Василёк, да по тебе!- Василёк вздрогнул, а  Орикон воскликнул:
- Это так упоительно- смотреть на ваш страх, вы, люди,  поклоняетесь вашему мучителю, а храмы учителя сжигаете  и оставляете, и слуги его умирают. –

То…путь мой И треба моя….- уклонился от ответа Василёк:
-Рано спать- заметила Килайя:
-День на дворе.- Василёк покачал головой:
-Права она.  Великий дождь убаюкает. Ложитесь прям сейчас, а ночью пойдем.- Килайя удивилась:
-А зачем ночью?- Василёк ответил:
- Чтобы не тревожить святые долины при взоре Богов. Да  и днем там кочевники ездят- ох и страшно же мна за вас, как вспомню их визг. А инако не пройти, не проехати. – Василёк  осмотрелся и быстро сделал костер из  развалившегося стола.  Как всегда, зажег словом.

Килайя присела около него:
-Как ты так делаешь?- Василёк улыбнулся в своей обычной манере:
- Городские люди кремень с собою носят, а мене-то он не нужен: у мя есть Слово, что говорю огню.- потом он вдруг отвернулся. Килайя сделала вид, что легка и уснула, но краем глаза подглядывала за Васильком. Тот дождался, пока все уснут, взял факел и осторожно направился по коридору. Килайя тут же «проснулась», и легкой тенью скользнула за ним. Василёк шел уверенно, но как всегда, походка у него шатающаяся. Вот он свернул налево, затем направо, затем снова налево…Килайя уже запуталась, когда вдруг услышала  голос за самой спиной:
-Ты пошто за мною ходишь?- Килайя медленно обернулась.

Василёк стоял за ней:
-А ведь как обратно вернешься? Заплутаешь, заблудишь… - Килайя ответила:
-А ты зачем уходишь, а? Откуда я могу знать, что ты там собираешься делать? – Василёк тоскливо возвел глаза к потолку и потом побрел по коридору, не в силах ответить. Килайя последовала за ним. По пути Василёк сказал:
-Госпожа, я хотел почтить память…Я просто не хотел будить никого.- Килайя переспросила:
-Чью память?- Василёк ответил:
- Тех, к  кому мне идтить.- вдруг он толкнул плечом дверь. Они находились глубоко под землей, у  озера. Килайя хотела попить, но стоило ей заглянуть в прозрачную воду, как она завизжала и повисла со страху на Васильке
-Василёк, там люди!-  В воде лежали люди. Много людей. Они выглядели так, будто бы спали.  Никаких признаков гниения, они совершенно не были похожи на мертвецов. Все они были одеты в рубахи до колен… как у Василька. Однако Килайя не сомневалась, что все они были мертвыми. Василёк  сел на бережку , положил руки на колени. Килайя села рядом с ним:
-Кто это, Василёк?- Василёк ответил:
-Братья мои по духу…Мы не тлеем, не горим, только тонем, а со временем- он показал на стены- Обращаемся в гранит.- Килайю передернуло, она тихонько спросила снова:
- Зачем тебе надо к ним идти? – Василёк пробормотал:
-Потому что это моя судьба…вот скоро уж и меня так понесут, раскачают за руки –за ноги и бросят на середину озера…буду лежать-полеживать и стану статуей гранитной али мраморной али алебастровой.- 

Килайя  вздохнула. Ей не понять Василька. Василёк же не понимал Килайю. Василёк посидел немного, потом пошел обратно, конечно же, Килайя засеменила за ним. Он был очень замкнут и мрачен сейчас. Килайя слышала, как через стены пробивается дождь, такой он был громкий. Хорошо, лошадей успели завести. Василёк привел ее к месту ночлега, Килайя тут же улеглась спать.  Когда она заснула, Василёк, подумав, накрыл ее своим одеялом и вышел за дверь. Великий дождь оказался действительно Великим.  Василька так накрыло водой, что он сразу же вымок до нитки. Но он лишь расхохотался и побежал дальше в лес, смеясь и прыгая, катясь кубарем с холма.  Бывшую грусть тотчас смыла детская радость, восхищение всемогущей природой. Василёк на ходу содрал с себя рубашку, он кричал, обращаясь не то к небу, не то к солнцу, не то к самому себе. Он выкатился в поле, да там и остался. Васильку, в принципе, было все равно, где и  как спать. Дождь омывал слабое тело, забивал глаза, нос и рот. Такие приступы радости у Василька бывали.  Но в этот раз для них была причина, которую Василёк втайне называл «Великой». Только вот, какой великой? Василёк еще не решил, но чуял, что через неделю- две уже поймет. И назовет так, как надо.
Килайе было очень уютно и тепло, она свернулась калачиком и лежала, укутавшись  в одеяла.  Ей снился Василёк. Он был в венке из ромашек , белой рубашонке до колен и пел странные, но нежные песни. Пел ей, держа девушку за руки. Килайя от нелепости своих мыслей даже проснулась ненадолго, но вскоре снова погрузилась в розовую дрему.

Пробуждение было на редкость радужным. Килайя сладко потянулась  и не сразу осознала, что ее укрывает два одеяла. Когда осознала- тут же вскочила.  Но тут же упала назад и сделала вид, что спит, так как дверь тихонько открылась и внутрь скользнул Василёк . Килайины глаза замаслились: Василёк нес на плече собственную рубашку, и вид его, голого по пояс, Килайе сильно нравился. Особенно когда Василёк слегка дернул телом, исполнив какое-то  па.  А еще у него сегодня была задорная прическа: дерзкая «пальмочка» на затылке и две косы у висков.  Василёк осторожно собрал вещи, зашнуровал мешок,а потом бочком подошел к Килайе. Отчего-то ему хотелось посидеть рядом с ней. Он опустился на корточки рядом с девушкой. Килайя услышала его бормотанье, но не могла разобрать слов. Она сделала вид, что только проснулась. Василёк тут же вскочил и быстро натянул на себя севшую одежду, она села так, что рубашка, которая еще вчера болталась на Васильке, сейчас была ему почти в облипку. Килайя села и сказала:
-Ну так что, мы пойдем?- Василёк кивнул:
-Ночка свежа. Кони готовы.- он снова сел рядом с ней. Девушка вызывала у него странное желание- побыть рядом с ней, потрогать ее волосы. Василёк никогда о таком раньше не думал и новое ощущение поселило в нем религиозный страх. Не прогневит ли он Орикона. Василёк бросил взгляд на статую и очень удивился: теперь она изображала Орикона в благообразной белой рубашке и с венцом, насаженным на кол, который держала Хирндур. Он улыбался. Василёк осенил себя каким-то странным знаком:  провел линию указательным пальцем левой руки от лба к губам и очертил перед собой правой рукой круг. Килайя сказала:
-Пока остальные не проснулись- тебе больше идет так, без рубашки. Я серьезно. Либо расстегни, либо сними- Василёк замахал руками:
-Да за что же мне тебе позор внушать?  Нет, госпожа.- но когда Килайя отвернулась, он расшнуровал ворот рубашки. Да он хоть наголо обреется, лишь бы Килайе нравилось

Хорош завтрак ночью- рассмеялся Василёк.  Он проверил коней и отметил то, что у коня Эшли натерта холка, Василёк тут же сбросил седло Эшли на пол. Вдруг его сумка засветилась, Василёк открыл ее . Идол светился и дрожал, Василёк осторожно взял его в руки. И почувствовал удар, как от легкого удара током. Внезапно в его голове явственно высветилась картинка кургана, на котором стояли остальные чуры и его местонахождения. Идол просто требовал, чтобы Василёк вернул его на место, и ему снова везло- это было по пути. Василёк с удивлением подумал, как он скачет от одного атрибута веры к другому.  Вроде, вчера лежал ничком перед алтарем Орикона, а через неделю-две будет скакать  вокруг костра около кургана, вымазав лицо краской.  Ведь придется очищать его от скверны. Василёк подумал: а хорошо ли это? С одной стороны, Пантеон не отрицал наличия духов, но запрещал поклонение им, а с другой- подобные Васильку в Алинарии всегда были двоеверцами. Бесчисленное множество его братьев по духу были свободными и дикими, но Василёк был предан Орикону, а потому не мог позволить себе  многого. А точнее- вообще ничего.  Потому, наверное, Орикон и злится на него.  Но все же это было хорошо, Василёк прижал к себе идола и скорее положил его обратно, взял факел.  Килайя сказала ему:
-Василёк, ты сможешь идти в такой темноте?- Василёк кивнул:
-Приходилось.- Килайя сказала:
-Давай мы с тобой вдвоем поедем. Так будет быстрее.- Василёк пожал плечами. Следующим продрал глаза Евгеша, он с громким зевком встал  и, осмотревшись, сказал:
-Кто сгонял в магазин?- Килайя обернулась.  За ними стоял стол со стульями по числу участников «забега». Он был забит всевозможной едой.

У Василька медленно отвисла челюсть. Евгеша ее прихлопнул:
-Ты не будешь есть? Я съем твою порцию.- Василёк тут же опомнился и пригласил  всех к столу, усадил каждого, а затем поклонился и отошел. Килайя осторожно приблизилась к столу, села на стул и взяла яблоко. Вроде, ничего не случилось. Евгеша тоже сначала держал рамки приличия, а потом просто вгрызся в ближайший окорок.  Василёк долго не хотел садиться за стол, но потом, под взглядом Килайи, быстро хлопнулся на самый дальний стул. Мясо он ел только в крайних случаях. Но зато поел фруктов и овощей, а после заметил на столе небольшой мешочек. Открыв его, он удивленно его завязал и сунул себе за пазуху. В мешочке был табак. Полночный обед длился недолго, вскоре Василёк позвал всех на выход, так как  надо было идти. Килайя впервые выходила почти утром, а выйдя, она остановилась, наблюдая невероятное небо. Красно-желтые всполохи, вроде Млечного Пути, освещались миллиардами крошечных звезд и в этом великолепии купались две луны: одна огромная и розовая, другая маленькая и голубая. Василёк уверенно направился на север. Только бы успеть…

Этот отрывок пути был трудным. Два дня подряд Василёк запрещал останавливаться и спать.  За два дня отряд продвинулся через болота в степь. Когда Килайя увидела степь, она едва не осела. Степь была бескрайняя, но Василёк легко  нашел путь. Килайя не понимала, то ли он здесь был, то ли у него было такое чутье, что он без проблем ориентировался даже ночью.   Первая остановка случилась у заброшенного  и пустого внутри  большого пузатого дерева. Василёк  обошел его, постучал, а потом вдруг полез на него и забрался внутрь через  отверстие в стволе. Он напряженно перебирал старые листья, силясь что-то найти.

Вскоре оттуда раздались  радостные возгласы:
-Вот так да! Не нашли!- Василёк выбрался наружу, держа в руках старый заплечный мешок и тут же начал рыться в его содержимом. Вытащил старые штаны, рубаху, а потом просто нетерпеливо вывернул все на землю. Оттуда  со звоном вылетело украшение  четки-бубенцы. Василёк поднял его и тут же одел на шею, погладил. Еще из мешка выпала меховая шапка и белая трубка с вырезанным на ней узором. Василёк осмотрел ее:  не разбухла, не раскололась, Василёк погладил и ее, в его душе снова разгорелась радость. Курить он начал совсем недавно- год назад, когда пытался пережить зиму в лесу, охотиться он не мог, и одежды на нем почти не было, Василёк находил травы, курил их и вводил себя в состояние транса, а потом- в спячку.  А позже привычка прижилась, но ровно полгода назад, когда Василька взяли в этой степи,  он вырывался и умудрился закинуть мешок с вещами в пустое дерево. И вот сейчас все нашлось. Василёк развел костер  и решил покурить. Он набил в трубку табак, поджег его и всласть затянулся.