Гнорик  поднял бровь:
-Проспала. Вот как? Снайпер. Замечательно. Ну что ж, у нас собралась замечательная компания.  Богема,  псих-хиппи, засоня-убийца и старый военный. - Гнорику было всего двадцать семь лет, однако он уже считал себя очень старым.  Затем он потянулся к карману штанов, вытаскивая пачку сигарет. Фыркнул:
-Вот дерьмо, они уже заканчиваются. - вытащил зажигалку и закурил, смотря на Рейзу:
-Но ты хотя бы адекватная. Потому я готов терпеть тебя.  А вот их- скоро не смогу. – он начал жаловаться:
-Попались дураки какие-то. Один подался на изнасилование, другая ему охотно далась и теперь выбирает кавалеров, третий вообще какой-то ударенный, бормочет и улыбается…Правда- Гнорик мощно затянулся и выпустил в воздух облако дыма:
- От него идет опасность. Шкурой своей чувствую. Он, может, и мирный, да только мне кажется, что если случится так, что его припрет к стенке- мы покойники. Да и то, что его считали сумасшедшим, не прибавляет мне уверенности. Скажи, почему его боятся трогать? Я тоже пока не трогаю, на всякий случай. – монстр снова затянулся:
-Вижу, ты не питаешь страсти к этим пляскам, хотя ты и местная.  -  солнце почти село и пляски утихли. Большая часть послушников ушла, в ночи остались лишь двенадцать. Эти двенадцать призрачно светились в темноте, светились их татуировки. Они взялись за руки и ушли далеко в лес.  На поле выполз Василёк. Гнорик затянулся. Его глаза в темноте начали светится, хотя черный вроде как не светится.  . Это заставило Гнорика отвернутся от него  и  обратить свой взор на горящую бирюзовым траву. Отвлек его зуд в небритом подбородке и следующие пять секунд Гнорик яростно чесал щетину.
Василёк наблюдал, как скрылись жрецы.  Наблюдал, как Энжел грустит. Внезапно, рассудок его помутнел. Парень встал и, пошатываясь, дошел до нее и произнес:
-Тебе нет преграды, все было сделано и все сказано так, чтобы освободить тебе путь. Благодари Водолея…- его глаза в этот момент  были как у больного- пропал блеск и потемнела радужка. Но момент откровения длился секунду, а затем Василёк ушел, не понимая, что случилось. Он сидел на поле и в свете луны он сам слегка светился.  С большой тревогой он заметил, что руки его казались совсем прозрачными, а пальцы- ненормально, неестественно длинными, сам он будто вытянулся.  Юрошка собрал волосы и начал заплетать себе обычную косу.  Заплетя, он повалился на траву и легонько начал петь, согнув ноги в коленях. Пальцы перебирали цепи.

Гнорик смотрел на небо:
-До чего же оно тут странное. Ни Большой Медведицы, ни полярной звезды. И две луны.-  он откинулся на траву, не выпуская из зубов сигаретку:
-Как будто бы все перевернули. –Внезапно, он заметил в лесу силуэт зверя. Белый-белый, как снег, светящийся образ медленно шел через рощу. Гнорик перевернулся и принялся наблюдать. Похожий на коня, но намного выше, зверь обладал короткой спиной, но длинными и тонкими ногами и шеей. Он напоминал одновременно и оленя и лошадь. А во лбу его горел белый рог. Гнорик выдохнул от удивления. Единорог? Он пихнул Рейзу:
- Невинная дева, иди приручать. – одновременно с этим он начал замечать фигуры других сказочных существ. Он видел людей с ногами козлов и козлиными же маленькими рожками. Он видел людей с туловищем лошади. Как будто бы случайно затесались они на это необыкновенное поле. Внезапно, Гнорик заметил, что Василёк пропал и ему стало не по себе. А вдруг…?
Существа лавировали между деревьев. Единорог ходил совсем близко к Гнорику, тот прятался в траве. Фавны гарцевали близко к Энжел и Эшли. Перед ними расцветала древняя Алинария, еще более древняя, чем все, что знал Гнорик. Все было так ествественно, что ему невольно вспомнился мультик «Король Лев» и фраза : « Все в круге жизни». Но его крайне пугало то, что Василёк куда-то делся.

Василёк наблюдал за сказочными существами и улыбался. Парень прятался  в кустах. Он видел в них настоящую Алинарию. Ту, непорочную и странную. Такой она была много лет назад, когда людей в ней было мало. Василёк костьми чувствовал, как проносится сквозь него дивная энергия, как слышится чудный звук песен. Фавны танцевали вокруг костров,  вскоре в том же лесу появились наяды и дриады. Они кружились с ленточками вокруг костра и пели неразборчивые куплеты. Ах, как хотелось Васильку избавиться от всех его оков и присоединиться к ним! Как хотелось бы танцевать, сломя голову, не заботясь о завтрашнем дне.  На глазах Василька выступили слезы. Почему с ним так обошлись?
Василёк чувствовал, что его оторвали от этого мира. Вот в ту ночь, тогда. Когда мартид схватили его, да поставили на колени пред Ориконом. И Орикон с ним заговорил, о великое существо…  Внезапно парень начал понимать, что засыпает. И не успел он опомниться, как его голова бессильно повалилась на траву, накрыв Василька глубоким сном.
Гнорик, наконец, заметил Василька. Заметил, что тот рыдает и тянется к существам, его это очень удивило, но затем он почувствовал, что и его тянет! Ему тоже очень хотелось к ним, но Гнорик понимал, что это не к добру и прикрыл глаза. Лучше бы он этого не делал- и его тоже убаюкали стройные песни мифических существ.

Туймани прижался к Кристиану и заснул.  Но спать пришлось совсем недолго.  Ночь пролетела как единое мгновение. Первой проснулась Килайя. Ее, наконец, отпустило. Ей виделись какие-то чудные розовые сны о козлоногих танцорах с ленточками. Когда она вышла на привычное поле, то удивилась. Поле выглядело как ледовое побоище. Ее друзья валялись тут и там.  Особенно умилил Килайю Гнорик, который свернулся калачиком и храпел как триста матросов.  Посреди поля как убитый журавль валялся Василёк. Когда Килайя подошла поближе к Гнорику, то начала ржать. Над Гнориком кто-то поработал. На голове у него был венок из ромашек, скуластое лицо раскрашено в желтый и розовый,  дреды заплетены в единую косу, смоченную, судя по всему, пивом.
Василёк был раскрашен, наоборот, очень по-боевому. Глаза обвели черным, веки закрасили красным. Куцую бороденку заплели в три тоненьких косички, волосы распустили, в прядь вставили белое перо.  На руки ему одели две разноцветных ленточки. Девушка хотела его коснуться, но не смогла, так как все еще помнила о той странной примете, которой следовали все в селе Вейя. А вдруг…? Но зато вернулась и от всей души пнула под ребра Гнорика. Гнорик перекатился налево, вспрыгнул в позицию «с колена» и даже взял невидимый автомат. И только потом проснулся. Килайя спросила:
-Вы вчера пили?- Гнорик покачал головой:
-Нет, по уставу нельзя. Но тут бродили всякие странные существа. Совсем странные. Козлоногие мужики, а иногда- мужики с корпусами коней. Ужас какой-то.- Килайя сказала:
-А меня вот только отпустило. Где Кристиан?- Гнорик пожал плечами:
-Мне-то откуда знать? Наверное, у себя.
Тем временем Туймани зашевелился. Он обнимал Кристиана даже во сне. Мальчишка сел на постели, потянулся. События не отпускали его. Что с ним теперь будет? Он подошел к столику и взглянул на себя  обнаженного в зеркало. За ночь как будто бы вырос. Вернулся на кровать, сел рядом и посмотрел на Кристиана. Как же ему теперь быть?

Туймани встал и, накинув на голое тело сари, ушел за завтраком. Вскоре он принес Кристиану  поднос с фруктами, кашей на меду и кувшинчиком вина.  Поставил на столик, придвинул к мужчине, а сам обнял его сзади:
- Вас не стоит держать на веревке. Вы не такой. Вы ведь возьмете меня с собой?- он положил кудрявую голову ему на плечо, наблюдая за птицами в окно. Утро было слишком спокойно, чтобы нарушать его таким вот образом.

Тем временем проснулся Василёк. Он рывком сел,  потом посмотрел на себя и, рассмеявшись, пошел отмываться. Килайя наблюдала за тем, как он скачет как маленький мальчик, пританцовывая и кружась.  У кого-то сегодня было очень хорошее настроение.  Вернулся он через пять-десять минут, уже с заплетенными волосами. Подошел к компании, он весь едва не светился.  Килайя, смотря на него, ответила:

-Да. Дрянь какая-то дурманная. Никогда себя так худо не чувствовала.- тут Гнорик понял, что с ним сделали и отвлекся, пытаясь расплести косу из дредов, а после тоже ушел умываться. Про венок из ромашек он забыл.  Василёк спросил их:
-Готовы ли вы?- Килайя тут же побежала за вещами, и по дороге обратно поняла, что сумка почему-то неприлично тяжелая. Но открывать ее она не стала. А парень отвернулся от них, поднял руки к солнцу и начал свою обычную бормоталку.  Гнорик тоже  притащил и свои вещи и даже вещи остальных. У него в сумке тоже прибавилось вещей. А Василёк был как всегда- с тощей сумкой и в малом количестве одежды. Пончо он сдал, а вот рубашку Оахи ему велела оставить себе. Теперь при каждом шаге он звенел из-за колокольчиков на рукавах.

Туймани поцеловал Кристиана в ухо и потерся носом о его нос. Вскоре пришел Сахейю и попросил Кристиана. Он ничего не сказал насчет Туймани, но по его глазам тот видел, что он его не осуждает, а даже наоборот, одобряет. Туймани встал, одел остальной свой гардероб, нисколько не стесняясь,  и, взяв вещи Кристиана, за руку повел его к полю.

Килайя услышала шаги и обернулась. К ним двигался золотоволосый щуплый жрец, ведущий за руку Кристиана. Девушка хмыкнула. А у кого-то была хорошая ночка. Остановившись невдалеке, Туймани прижался к Кристиану, обняв его за пояс. Он стеснялся.
Гнорик обернулся на Кристиана и злобно рыкнул так, что жрец, испугавшись, юркнул за спину Кристиана:
-Хорошо еще пришел! А ну быстро давай сюда руки.- Гнорик вытащил из-за пояса веревку и связал Кристиана.  Туймани не отпускал Кристиана, в это же время на поле вышла Оахи.  Василёк опустился на одно колено, Туймани, не отпуская Кристиана, тоже сел на одно колено. Оахи спросила:
-Все ли было хорошо?- Гнорик кивнул:
-Да. Все было хорошо, только вот Килайя слегка чем-то отравилась, но это ладно.  – девочка продолжила:
-Куда вы направляетесь?- Гнорик ответил:
-Мы держим путь в Гшед Дал.- жрица призадумалась, потом посмотрела на Туймани:
- Скажи мне, омуша, ты помнишь путь через лес Мелиссы?- Туймани кивнул. Оахи попросила:
-Достаньте карту.- Килайя предоставила ей карту.  Оказалось, что Василёк повел их самой короткой дорогой, но на пути как раз был лес Мелиссы. Оахи показала:
- Туймани проведет вас через лес Мелиссы и вы выйдете на Горный Перекресток.  Кто вас ведет?- Василёк отозвался:
- Юрошка их проводник.- Оахи кивнула:
-Не сомневалась.  Ванаги,  ты пойдешь через Окрестные земли?- Василёк покачал головой:
-Окрестный путь полон вставших мертвецов, мартид и серлыган. Мы пойдем через Звучный перевал. – Оахи сказала:
-Тогда будь и там осторожнее. Где-то у подножия Сейн стоит лагерь серлыган, а вверху по перевалу, говорят, ходят хакунараха, и, судя по всему, они там не случайно. Когда спустишься на тропу Аскета, не забудьте помолиться, чтобы получить защиту Орикона. И бог мой, теперь и здесь говорят о Шляпниках.- Василёк мрачно пробормотал:
-Шляпники никому из них вреда не причинят. – Оахи перешла на какой-то другой язык:
-Ты не сможешь держать себя слишком долго. Возможно, пик придется именно на их обиталище.  Я вижу тебя, я вижу твои костлявые длинные руки и пальцы-иголки. Я вижу твои голодные белые глаза и пасть, что готова убить их криком. Я вижу драную одежку и слышу твой крик, мы все его слышим. Ты уверен, что не убьешь их всех, как только станешь собой? – Василёк покачал головой:
-Я на пару деньков уйду и постегаю себя, чтобы реагировать только на боль.  Да и делать больше нечего- они мне предназначены. Солнышко так решило, да Орикон помог. – Оахи сделала серьезное лицо:
- Ты знаешь, шутки с Ориконом плохи. А сам он любит поиграться. И тебя тоже любит.  Будь осторожнее, сын затрещины. – Василёк поклонился ей и обратил внимание на ребят. Гнорик недовольно на него смотрел:
- А на нормальном языке общаться не судьба? И почему мы должны тащить с собой этого зеленого…э..юнца.-  Гнорик придержал язык, чтобы не назвать вещи своими именами. Василёк объяснил:
-Через лес Мелиссы могут пройти лишь жрецы любви, но это кратчайший путь. – Туймани в это время уже стоял и слушал разговор Василька и Оахи, его лицо было белым как мел. Оахи заметила:
-Но где еще один? Вас должно быть девять. Почему у вас нет Дракона? – Василёк сказал:
- Я еще его не нашел. – Оахи кивнула:
-Тогда все хорошо. Туймани, ты доведешь их до Горного Перекрестка и назад, ты понял?- парень кивнул.