Чертополоху пока не хотелось насиловать. Он пока только осматривал жертву, желая знать, не ошибся ли он. Он кинул взгляд на нижнее белье Кристиана.  Тоже удивился крою. Затем  принялся осматривать его более детально, без всякого стеснения. Удовлетворился и, подойдя к дорожному мешку, вынул из него ошейник. Защелкнул его на шее Кристиана, а потом вдруг схватил с кровати меч и перерубил веревку, которая привязывала кандалы к балке. И обратился к нему:
- Меня все устраивает. С этого момента я твой единственный хозяин. Обращаться ко мне только так. Пока ты раб- можешь забыть о том, чтобы называть себя по имени. У тебя больше нет своего имени. У тебя больше нет ничего своего, и даже твоя душа принадлежит мне.  Кристиан- слишком эльфийское и красивое имя для раба. Я буду звать тебя Кшиш. Однако…- Чертополох усмехнулся:
-У тебя есть шанс стать со мной равным. Но для этого тебе надо поработать. И, да. Ты принадлежишь только мне- даже не думай отвечать на вопросы остальных. Пока будет идти день, ты почти как я- ничего не делай. Даже не думай. Ты моя собственность и как моей собственности я запрещаю тебе работать. Я не хочу, чтобы ты потерял свой мягкий рельеф.  Однако, к вечеру ты обязан быть у меня здесь. Не будешь- будет наказание. Наказания у меня суровые и одной плеткой дело не обойдется. Понял? – все это вяз говорил, укладывая одежду Кристиана в мешок. А после подошел к нему и снял кандалы, всучил в руки горстку тряпья:
-Можешь прикрыться если хочешь. Ах да, спать…спать  будешь здесь.  Вон там- он указал на угол. Потом добавил:
-У тебя действительно есть шанс стать со мной равным. Посмотрим, заслужишь ли его ты. – у Чертополоха появился план. Если все пойдет как надо, то из этого озлобленного пацана получится его наместник, который будет таить злобу на эльфов не меньшую, чем он сам. А Чертополох останавливаться не собирался- он уничтожит их всех.  Затем Чертополох приковал Кристиана к цепи около кровати, а сам, не раздеваясь, отправился ко сну.
Утро для Гнорика было недобрым. Он всю ночь не мог заснуть от мук совести. В его голову закрался неожиданный план. Он освободит Кристиана, только чуть попозже. Они отойдут, а он прокрадется в лагерь и перенесет его.  Гнорик решил план привести в действие и заранее кое-что приготовил. О своей задумке он ничего никому не сказал. Парень поднялся, вышел во двор. Около их шатра стояло несколько лошадей с их вещами на спинах.  Гнорика слегка передернуло: он на лошади ездить не умел. Их дух уже вовсю крутился вокруг них, подкармливая  яблоками.  Он заметил фигуру, бредущую издалека. К ним брел их проводник. Его рубашка была насквозь пропитана кровью, кровь капала и с бледного лица. И снова Гнорик вспомнил Туймани. Он решил не подавать виду и пошел будить Килайю. Килайя просыпалась неохотно. Но вскоре уже тоже стояла рядом с лошадьми.

Когда Василёк подошел поближе, Сэм вздрогнул. Что случилось с этим пареньком? Однако, парень не спешил рассказывать, а при его приближении сам задрожал и поклонился до земли. Сэму, отчасти, было очень приятно чувствовать себя божеством- он привык к этому и на Земле. Однако, тот чувствовал некие угрызения совести.  Будто бы он пудрит мозги несчастному парню.
Гнорик подошел к лошадям, не зная, с чего начать. Причем, он заметил, что одной лошади не было- и кажется, не было лошади, которая принадлежала бы Васильку. Ему самому дали крепкого бурого конька с нахмуренной мордой и большими ноздрями. Чемодан их нового спутника был приторочен к спине очень активного пони, который ни минуты не мог выстоять на месте.  Килайе досталась караковый мерин, спокойный, но явно очень костлявый.
Через какое-то время к ним вышел Чертополох. Он удостоверился, что все было бы в норме, а затем снова удалился. Ну, делать нечего. Гнорик переругивался с Килайей:
-Я не умею ездить!- Килайя шикнула на него:
-Я тоже. И что? Дареному коню в зубы не смотрят.- Гнорик кивнул и попытался залезть в седло. Первая попытка провалилась. Вторая тоже. На третий раз он вроде как и влез, но чувствовал себя несколько неуверенно. Василёк ждал их, улыбаясь  во весь рот.
А Джон показал класс. Он подошел к лошади и…запрокинул ногу чуть не до головы. Чувствовалось, что у него есть растяжка. Поняв, что переборщил, он опустил ногу и вставил ее в стремя. Резко прыгнул и сел задом наперед.  Поняв свою ошибку, перевернулся.  Килайя безуспешно танцевала вокруг своего мерина, так как он был слишком высокий. Затем девушка решила попробовать в последний раз и вдруг почувствовала, что ее ногу кто-то держит. Килайя, сев в седло, обернулась и увидела Василька, который ее и подсадил. Он улыбался ей, а Килайя, зашипев на него, вздернула нос.  Все было, в общем, готово.  Василёк обернулся на Денику, ожидая ее команды. Корка застывшей крови пропитала его длинные волосы и стекала по лбу, выделяя яркие голубые глаза.

Под взором Деники Василёк поклонился и уверенно пошел вперед. К счастью, не умевшим ездить на лошади было достаточно просто. Потому что их лошадки побежали за лошадьми тех, кто ездить умел. Джон сразу же просто вцепился в седло и не стремился отрываться. Килайя и Гнорик сидели как два нахохлившихся суслика, Гнорик еще подбавлял такого ощущения судорожно сжатыми руками. И впереди весело чесал Василёк. Так как шли преимущественно шагом, ему не надо было бежать.
Первым о привале внезапно завопил Гнорик и образцово-показательно съехал с седла на землю.  Когда  начали пересчитываться, поняли, что недостает их нового товарища. Через некоторое время он пришел. Ну как, пришел. Прибежал его пони, а Джон сладко спал у него на спине, обняв за толстую шею. Но это была еще не самая страшная проблема. А самая наступила тогда, когда Джон решил, что хочет слезть. Он не смог даже перекинуть ногу обратно. Гнорику пришлось его снимать.  Василёк наблюдал за духом с большим интересом. Он хотел бы его расспросить. Но надо было заниматься стоянкой. Вскоре был готов костерок, поставлена вариться похлебка.  После всех дел Василёк решил умыть лицо. Он нашел небольшой ручеек и хорошо промыл лицо, в том числе и глаза.   Потом посмотрел на духа. Тот сидел в сторонке. Белое его лицо казалось Васильку ликом, начертанным в древнем святилище. Скоро они туда придут. Однако, дух был огорчен.
Гнорик отговорился походом в лес и, наскоро снарядив себя, ушел. Конечно, его слабость была актерской игрой. И в нее поверили! Гнорик  в лесу сразу перешел на четыре конечности, чтобы было быстрее. Лагерь серлыган оказался совсем близко- кажется, они переехали.
Чертополох отогнал лагерь ближе к верховьям, потому что близились заморозки и вскоре им придется покинуть эти места, но прежде всего надо было запастись шкурами и мясом. Потому  он и охотники пропадали в лесах весь день, а у главного шатра высилась гора шкур. В лагере  не было почти никого. Старики, дети, беременные. Гнорик прокрался за шатер Чертополоха и стал выжидать- может, появится Кристиан. Он спрятался за шкурами. Так как вечерело, его темную шкуру не было видно.

Гнорик осторожно заглянул в шатер. Увидев Кристиана, он приложил палец к губам. Потом подбежал к нему и  перерезал веревку, которая держала его ошейник. Потом расстегнул кандалы с помощью ключа, который нашел там же.  Он не говорил ни слова, но по лбу его катился холодный пот.  Затем он вывел Кристиана наружу и, оставаясь незамеченным, скрылся с ним в чаще. Он отошел очень далеко от лагеря серлыган и остановился. Потом обернулся на Кристиана:
-Может быть, ты поступил как свинья и достоин был быть в положении свиньи на убой, но я не могу такого допустить как миротворец. Так что держи.- он перекинул ему вещей:
-Здесь все необходимое. Думаю. Ты выдержишь. Провизии точно достаточно- я отдал тебе весь свой и твой паек. Не знаю, куда ты дел свою одежды, но остальные твои вещи тоже здесь. Удачи- Гнорик похлопал Кристиана по плечу:
-Там еще есть карта. – и скрылся. В душе его стояло невероятное облегчение. Он двинулся в лагерь. Дошел туда только затемно, сказал, что ничего не смог поймать и брякнулся спать.  В это время остальные ели. Джон ел за четверых, хотя и не работал. Василёк не ел вообще, а лишь держался неведомого духа.  Затем посмотрел на небо. Кажется, завтра будет гроза. А они как раз поднимутся в горы, счастливчики.

Чертополох возвращался с охоты. Своей новой игрушке он нес подарок- пышную шкуру саблезуба, который вдруг решил наброситься на него в пик охоты. Однако, когда вяз зашел в  шатер, первое, что он увидел- цепи на полу. Первой его реакцией была, конечно, ярость. Но когда прибежали горе-стражники, он уже хохотал. Ему нравилась свободолюбивость этого парня. Вяз положил шкуру на кровать и, взяв лук, вышел наружу. 

Он чувствовал его. И потому тут же пошел по ощущениям. В лесу он принял истинный облик, и за убежавшей игрушкой крался уже не человек. Но он не позволил бы себя обнаружить.
Через некоторое время он нашел Кристиана. Тот сладко спал в «безопасном» месте.

Чертополох на всякий случай обратился в человека, сел рядом с ним. Затем заботливо укрыл его своим подарком- шкура была достаточно большой, чтобы укрыть Кристиана как большое одеяло. А сам Чертополох подумал, что было бы неплохо ему пошить из нее плащ. Но это когда он поймет, зачем Чертополох взял его к себе. А затем он наклонился к парню, положил рядом свой лук и колчан со стрелами, отпер ошейник, не снимая его. Пускай сам все поймет. Затем князь Чертополох медленно отошел под сень леса и спрятался, выжидая рассвета. Ему было интересно, как отреагирует Кристиан на такое вот напоминание.

Килайя косилась на Василька. Он сидел в сторонке. Ей было очень интересно узнать, что с ним произошло. А Василёк смотрел на пламя и слегка наклонял голову, как будто бы кланялся. Их новый компаньон тоже косился на него, а потом сказал своим жизнерадостным тоном:
- А как долго нам еще идти?- Василёк ответил:
-Две полных луны. – Килайя перевела:
-То есть, два месяца. -  у компаньона снова отхлынула краска от лица. Джон судорожно подтянул тощие ножки к круглому пузику. Он чувствовал себя не очень хорошо. Василёк сказал:
-Путь не тяжел, а вовсе легок, господин. А ведь и лошадки у нас есть теперь, ах, чудные создания.- он поднялся и пошел к лошадям:
-  Ой, лошадушки, братушки мои… - но смотрел на небо.  Потом слегка дернулся- прижался рассеченной спиной к дереву, стало больно.
Джон тем временем встал. Несмотря на животик, он двигался невероятно грациозно. Килайя была уверена, что он как минимум много лет занимался танцами. Вот только его манера покачивать бедрами ее раздражала. Как баба какая-то.  Внезапно, зашевелился и сел Гнорик с возгласом:
-Не могу заснуть! – Килайя подняла бровь.  Потом снова обернулась на Джона- он чем-то шуршал около чемодана, а после девушка заметила, что он прикрывает волосами левый глаз. Это было так странно.  Он вообще был довольно странный- например, так и не снял перчатки. Когда ели похлебку , ел за двоих, но дергался от отвращения. Такое ощущение, что он отвык от такой еды, но при этом впихивал в себя ее огромное количество, чтобы не загнуться. Гнорик кивнул на гитару:
-Твоя гитара?- Джон ответил:
-Да, моя я…э…любитель. – это «любитель» прозвучало очень неубедительно. Но Гнорик поверил. Василёк вернулся и сел на бревнышко. Килайя сказала:
-Слушай, ты выглядишь очень плохо, что с тобой случилось?- Василёк сказал:
-Я лишь сделал то, что нужно было. – девушка подняла бровь:
- Ты хочешь сказать, что ты себя разодрал сам? Во дурак. Зачем, Василёк? – Василёк произнес отрешенно:
- Меньшая боль глушит боль большую. – девушка решительно встала:
- А ну, давай тебя перевяжем.- Василёк аж замахал руками:
-Что ты, что ты. Не надо.  Оно должно болеть. – Килайя прошипела, доставая бинты:
-Чтобы ты скопытился от заражения и мы потерялись. Ну уж нет. Снимай рубашку. – Василёк, смотря на Килайю испуганными глазами, начал отнекиваться.

Чертополох довольно улыбнулся в кустах. Его Кшиш все быстро понял. Однако, Чертополох не стал вылезать и наказывать. Он был не настолько глуп.  Чертополох решил пойти за Кристианом еще пару деньков, а потом зачаровать его усыпляющим заклятием и вернуть обратно. Черт с усмешкой наблюдал за испуганным пареньком. Из него еще можно будет быстро воспитать бойцового серлыган, нестандартного и непривычного. И за это его полюбят. И будут бояться.  Да, на Кристиана у Чертополоха были планы.

А что будет, когда он догадается, что и шкура- тоже его подарок? Чертополох тихо рассмеялся.  А что будет, когда он увидит его в настоящем облике? Этого парнишку надо учить. Много учить. Да,  за побег он будет наказан. Но не то, чтобы неприятно. Но сначала, надо было бы посмотреть, куда тот двинет.

Василёк начал звать всех спать. Неожиданная агитация была необычна. Как будто бы Василёк хотел, чтобы все ложились спать, чтобы все отключились.  И не только он.  Сэм тоже сидел, искоса поглядывая на остальных. Ему очень надо было растянуться. Вот только его знаменитая «невозможная растяжка» выдаст его с головой.

Гнорик первым отвернулся и снова захрапел. Подумав, Килайя улеглась к нему под бок. Гнорик был теплым и потому девушке-мерзлячке было легче. Василёк тоже лег, но очень далеко от костра, так, чтобы его не касалось его тепло. Сэм, наоборот, лег достаточно близко к костру. Его пепельные волосы легли пушистой копной ему на плечи. Он даже не думал смывать макияж- только подновлять. 

Больше всего парень боялся, что его узнают. Уж слишком подозрительная компания собралась. Мафиози, какой-то местный дурак, рейдер (Сэм опознал Килайю по хохолку),  наемник . А вдруг это все странная шутка и на самом деле он на Земле? Хотя Сэм был не уверен в этом.  Но это не отменяло репетиций. Три дня без разминки- и его скрючит. Уже не мальчик ведь.
Дождавшись, пока лагерь заснет, Сэм поднялся с земли и легко снял сапоги на платформе, обнажая таившиеся под ними чешки. А все потому, что Сэм даже в страшном сне не хотел, чтобы видели его изуродованные тренировками ноги. Он легко пошел на ровное место и начал свое дело. Балетная растяжка была залогом выполнения его трюков.

Он был популярен на Земле из-за того, что всегда соединял старое с новым и украшал это акробатическими трюками. Но нельзя было расслабляться. Тем временем проснулся и Василёк. Проснулся, но тут же  замер. Он видел, как их «дух» вытворяет абсолютно невероятные вещи. Гнется так, что у Василька аж спина затрещала. Парень забыл про все свои дела и залег в ксты-наблюдать.  Теперь он точно верил в «духа».

Чертополох снялся с места. Он осторожно шел за Кристианом.  Тот был предупрежден и это было самым главным. Он понял! Он оценил. Как же шла его телу эта шкура !  Чертополох усмехнулся в бородку, следуя в кустах. Он был предельно спокоен.
Сэм разминался примерно час. Еще час он просто танцевал. Василёк следил за ним, пораженный смелыми движениями мастера.  Через некоторое время  их «дух» устал и перешел на более странные танцы вроде движений из канкана, правда, ногу он задирал аж до головы.
Сэм не чурался женских движений и одежды. Он давно был уверен, что примитивная модель мироздания, когда мир четко делится на женщин и мужчин – скучная и странная. Он был выше всего этого.  Если он хочет быть красивым- он будет красивым, несмотря ни на что.
Например, ему нравилась собственная полнота. Тонкие ноги, пузико, узкие плечи и большая голова создавали тот образ, за который его знали. Кошачьи движения и грация рушили все представления о таких как он. Сэм еще планировал шокировать публику. И много раз шокировать. Натанцевавшись, парень со спокойной душой хотел было улечься спать, но тут заметил их странного проводника. Он сидел на бревнышке с большим интересом за ним смотрел. Сэм покраснел, побурел и только выдавил из себя:
-Почему ты не спишь? – Василёк ответил:
-Ночь – мое время. – Сэм слегка встрепенулся, хорошо, что заметил. Он боком прошел мимо худощавого парня. Ему стало слегка не по себе. Не потому ли, что глаза вьюноша в лунном свете стали беловатыми, как у мертвеца? Ему многое предстояло открыть. Внезапно в спину ему прилетел вопрос:
- Скажи,  о дух, каково там- в лунном свете?- Сэм обернулся. Их проводник смотрел на небо:
-Каково там, витать среди звезд? Это страшно? – он подтянул колени к подбородку:
-Это страшно – умирать?- Сэм  не мог ему ответить. Но Васильку и не требовался ответ. Парень заснул с тяжелым сердцем. Василёк не спал всю ночь. Он сидел около Килайи. Ему страшно хотелось потрогать ее еще раз. Чтобы она его обняла. Почувствовать запах ее волос.
Утро было недобрым для Гнорика, который чувствовал себя как с похмелья. Слишком много он пробежал, а все-таки был уже не мальчик. Да и когда ты просыпаешься, а тебя встречают глаза того, кого ты втайне побаиваешься- не очень приятно. Василёк сидел подозрительно близко к лежащей Килайе и любовался на нее.
Потом надо было будить Джона. Джон, не будь дурак, спал так, что он не просыпался даже тогда, когда Гнорик пнул его.
Проснулся он тогда, когда запахло едой. Гнорик только злился. Кристиан был и то полезнее.
А после учудил Василёк. Он хотел было умыть лицо в ручье, окунул в него руки и вдруг отскочил, как ошпаренный! Гнорик на миг заметил, как вытянулись и побелели его руки, превращаясь в комариные носики с длинными ногтями. Как будто бы свили проволоку и сделали из нее кисти.  Василёк тут же руки спрятал и через пару секунд они снова были нормальными. Гнорик не знал, заметили ли остальные, но факт был налицо- он от чего-то прячется!

Гнорик недобро покосился на Василька. Он чувствовал опасность. Василёк тоже приуныл.  Джон крутился на месте, спрашивая, когда же они отчалят. Килайя заметила, что он далеко не искренен с ними. Джон распахивал глаза как маленький идиот и вел себя также. Однако, девушка была уверена, что это было не более чем фарс, призванный убрать от себя подозрения. Чего человек с Земли может бояться здесь? Килайя не знала. И не могла знать.

Василёк  дергал цепи у себя на груди. Сегодня разразится гроза.  Василёк поклонялся Грозе с малых лет, а теперь чувствовал себя очень неловко. Да и то, что ему снова перестают доверять,  било его в самое сердце.
Через какое-то время он повел их в гору. Сегодня отношения с лошадями были лучше. Василёк связал всех лошадей за узду по парам, чтобы вместе ездили те, кто ездить умеет и тот, кто ездить не умеет. Потому Килайя уже не боялась, что слетит. Гнорик все равно чувствовал себя на лошади плохо и вовсе не желал признаваться, что его подташнивает.

Джон сидел на редкость уверенно, хотя и не умел ездить, держался очень крепко. Гнорик ему очень завидовал: парень был сплошным пофигистом. Вот только хитрые его глаза миротворца напрягали.
Дорога их постепенно обрастала снегом. Васильку было нормально, Килайя начала кутаться в подаренную им за Кристиана одежду.  Так как они были на лошадях, то двигались намного быстрее и к сумеркам уже достигли начала странного плато, которое имело всего одну большую дорогу. Василёк  благоговейно объявил:
-Это начало тропы Аскета.  А вон там- через три-четыре дня пути будет Звучный перевал. Перейдем его, пройдем через середину тропы Аскета и спустимся к Саврасым пустыням. Перейдя Саврасые пустыни мы попадем в Старые рощи, а по ним- придем в Гшед Дал. – Гнорик сверился с картой и подтвердил слова Василька.
Плато было очень пустынным. Сплошная холодная степь с желтой травой. Ни деревца, ни кустика. И что самое подозрительное: оно было ровным, как асфальт. Как будто бы под ним был камень. Василёк оглядывался, смотрел на облака. Над ними нависали черные, страшные монстры с красноватыми отблесками, они были похожи на запачканную сажей и кровью вату. Скоро должен был начаться шторм, а потому Гнорик командовал установкой нового шатра. Василёк в нем участия не принимал, как и Сэм, который что-то записывал, сидя на своем чемодане.

Чертополох следил за Кристианом. Его план был коварен и непрост в исполнении. Он сделает из Кристиана одного из серлыган, научит его владеть оружием и жить по их обычаям, воспитает в нем любовь к себе и ненависть к эльфам, а нестандартная для серлыган логика и мышление помогут ему в захвате их поселений. И в конце концов, если Чертополоху удастся стать королем, то Кристиан будет его наследником до рождения сына или дочери, а в таком случае- станет его наместником в эльфийской среде.
Кристиан станет идеальным его напарником особого вида, который у серлыган назывался ахнарай. Но надо было набраться терпения.
Для начала этой большой компании нужно было, чтобы Чертополох стал вождем. Много предсказаний было сделано по этому поводу, Чертополох же ждал, что будет со старым вождем. Он умирал от яда, который ему поднесли эльфы. А вылечить его уже не было возможности, он был слишком стар-  правил почти триста лет. Чертополох был другого сорта из-за любопытной ситуации, приключившийся с ним и Сваром. Он был наделен еще кое-какой силой, которая ждала своего часа.

Он сидел в  засаде, ожидая пробуждения Кристиана. Ему было интересно, куда тот пойдет.  Что ему больше было интересно: долго ли протянет его одежда- очень уж старая была ткань, ее ткала еще мать старого вождя. Конечно, надо было начинать потихоньку приучать его к одежде серлыган, но пока что он еще не заслужил такой чести. А вот маленького наказания- да, определенно. И Чертополох приведет его в действие здесь, вне лагеря.

Чертополох рассмеялся. Домашний мальчик. Он даже поохотиться не сумел. Когда Кристиан наелся орехов и снова лег спать, то Чертополох преспокойно вышел к нему, осторожно взял  лук и сам ушел охотиться. Через некоторое время он принес на плечах тушку оленя. Сгрузив добычу, Чертополох ее быстро разделал. Затем развел костер и, соорудив вертел, подвесил на него некоторые куски мяса. Самое интересно, что все это он сделал бесшумно для Кристиана, наложив заклинание абсолютной тишины.  Принял человеческий облик, сел около костра и стал ждать, пока сочная оленина зажарится, а сам расстелил шкуру и снял заклинание.
Василёк сказал:
- Пещеры очень далеко отсюда, да и небезопасно это… колобродят мертвецы –нави, что вечно живут без покоя. -  ему был как-то не заикнуться, что он и сам навий… навья душа.  Только Василёк расседлал и стреножил лошадей, как с неба хлынул ливень. Сэм успел забежать первым, каким образом- непонятно, он, казалось, вообще был неспособен бегать из-за своей массы. Гнорик подхватил Килайю и тоже забежал под сень покрывала. Василёк стоял. Затем резко дернулся и одним движением сорвал резинку с длинных волос.  Ветер поднял черное облако локонов в воздух как пушинку.
Под напирающим штормом палатка ездила туда-сюда. Сэм лихорадочно копался в чемодане, ища что-то. Гнорик наблюдал за Васильком и спросил Килайю:
-Как думаешь, что он делает? – Килайя фыркнула:
-Придуривается. Ну или… придуривается. –она не обращала внимание на выкрутасы Василька. Но Гнорик был озабочен. Сэм, наконец, нашел то, что искал и теперь впихивал все обратно. В его правом кулачке была зажата маленькая бутылочка с носиком в виде шприца. Килайе это напомнило жидкость для постоянных линз или протезов- их вводят в глаз, а микрочипы сами заполняют недостающее пространство.  Его шуршанье девушку успокаивало. Гнорик грел руки перед огнем. И снова выглядывал наружу. Василёк просто стоял, задрав подбородок. Он чего-то ждал.   Гнорик обратился Денике:
- Деника, держи оружие близко. Мне кажется, что он неспроста не заходит. Вдруг он ждет, чтобы палатку снесло и мы были бы беспомощны?- Килайя вцепилась в него:
-Ты что, дурак! Спрячь подальше такие мысли! – Но Гнорик лишь покачал головой.  Тут Джон схватил плащ и выскочил под дождь.  Он добежал до Василька:
-Иди скорее под крышу!- Василёк обернулся на него, не в силах вымолвить ни слова.  А лишь медленно поднял руки, чтобы Сэм увидел, что он… слегка меняется.   Ладони вернулись к своей форме, которая проявилась недавно,  Левая рука сжала ткань на груди, которая предательски трещала.  Но Сэм не испугался. Он сказал:
-Я не знаю, чего тебя там бояться, но пошли! Ты же сейчас простудишься!-  Василёк сказал ему:
- Мне… сказать Слово нужно. Ибо ждут меня. -

Василёк смотрел вдаль. Его  начало трясти. Сэм не выдержал и вдруг повис на Васильке, приговаривая:
-Ну, пошел! – Василёк осторожно его снял и поставил на землю. От него веяло холодом. По щеке скатилась слеза. Сэм надулся и ушел обратно, под сень палатки. А Василёк медленно побрел вперед, передвигаясь как во сне. Тощие ноги тяжело переступали по мокрой земле, утопая в грязи.  Василёк сделал несколько шагов вперед и упал на колени, чувствуя адский холод, сковывающий душу. Гроза над плато разразилась не просто так. Внезапно, над ухом прозвучал знакомый голос:
-Васенька… - Василёк остался недвижим, начиная явственно трястись.
-Василёк…- вторил голос и Василёк почувствовал, как белая рука гладит его по щеке. Василёк не решался обернуться… Но Гроза сама решила встать перед ним и Василёк увидел белые полы платья, которые будто бы текли по земле. Гроза была красива. Нежная девушка с белыми глазами, золотыми бровями и блестящими черными волосами. Она парила в нескольких сантиметрах над землей.  Вася прошептал:
-Матушка-Гроза.- Она откликнулась громким голосом:
-Неужели ты наконец вспомнил про меня, Василёк. Вспомнил, что когда-то называл меня так. Мой любимый рева. Скажи, ты очень скучал?- Василёк честно ответил:
- Я очень скучал, матушка-Гроза, с тех самых пор как…- Гроза не дала ему закончить, вскрикнув так, что в землю рядом с Васильком ударила молния:
-Как эти ущербные жрецы сделали тебя таким! О да! Будь моя воля, я бы их испепелила! – ее голос был настолько громкий, что, казалось, его было слышно во всех уголках плато. Из палатки высунулся Гнорик. Он раскрыл рот от удивления. А Гроза тем временем, кажется, разозлилась:
-Посмотри на себя, о Василёк! Я не первая, кто тебе это говорит, и Вяз, мой преданный раб, говорил то же самое!– хлесткая пощечина оставила черный след на щеке Василька, который откровенно рыдал, закрыв лицо руками.
-Как ты смеешь быть таким! Как смеешь ты спину свою подставлять под плеть! – вторая пощечина пришлась по губам, Василёк не смел отворачиваться. Гроза кипела, около нее бродили молнии и трещали облака, а ливень, казалось, просто ушел куда-то: дождь прошел. Она рычала, показывая клыки в очаровательном ротике Васильку в ухо:
-Как смеешь ты забыть о том, кто ты есть! Как смеешь ты забывать меня! – Василёк сказал:
-Мне положено теперь другое. Видишь…- он спустил с плеч рубашку. Грозу едва не разорвало на клочки от злости:
-Клятая верига! Да будь тебе известно, ничего она не значит- ты умрешь лишь тогда, когда истратишь свою силу. А ты не тратил ни щепотки! Это лишь унижение, лишь боль! А ты никогда ее не страшился, помнишь! – девушка резко успокоилась и вдруг присела рядом с Васильком, заботливо оттирая следы электрической пощечины с его бледного лица. Она положила ему руки на плечи:
-Ты помнишь, Василёк? Ты помнишь те времена? – она провела рукой по его лбу. Василёк чуть запрокинул голову. Его непрестанно било током каждый раз, когда ее пальцы касались его кожи. Но он терпел. А Гроза сказала:
-Я смотрю, ты не один. Но они не твои друзья, да? Василёк, поверь мне…- ее голос стал вкрадчив и мягок:
-Они тебе не друзья. Они только и ждут, чтобы ты сделал свое дело и ушел. Они того не стоят…- в это время это все слушал Гнорик. Он понимал, что эта таинственная женщина была права. Но вот то, что она делала называлось, по-хорошему, пропагандой. Она настраивала Василька по своему вкусу. И, кажется, он тоже это понимал.  Гнорик сказал всем:
-Если припрет- валим все ОЧЕНЬ быстро. Судя по всему, как она развлекает нашего проводника, он может много чего учудить. – Сэм сказал Денике:
- Он был очень холодным. Он у вас болеет? И вообще, почему вы так его боитесь? Он же ваш проводник, вы же его наняли, да? – Килайя сидела, ни жива ни мертва. Она переживала почему-то за Василька. А Гроза дальше промывала ему мозги:
-Я сумела явиться тебе, о мой преданный рева, мой посланец. Так не будь ты ко мне так жесток, я проделала долгий путь. Сорви с себя эту веригу, смотри, что вверю я тебе. – в руках Грозы появился белый кинжал. Василёк немеющими пальцами принял его, он покачивался, пребывая в экстазе и шоке одновременно. Гроза медленно танцевала вокруг него. Василёк медленно поднял кинжал и под внимательным взглядом Грозы вдруг вонзил себе в грудь, точнехонько в шрам посреди нее. Он не ощутил боли, не пролилось ни капли крови, но вдруг в его руках оказалась черная проволока вериги. Василёк неверящим взором покрутил ее в руках. Боль отпустила. Он хрипло сказал:
-Чего ты хочешь, о Матушка-Гроза. – и вдруг прижался к ней, чувствуя, как отступает власть Свара над ним.

Когда Кристиан начал чудить, Чертополох только рассмеялся, забирая кинжал:
- Ножичек я возьму. А ты перестань чудить: мясо для тебя жарится, я ел.  Неужели ты думаешь, что я стану тебя убивать за то, что ты решил противиться судьбе? – Чертополох приобнял Кристиана и показал ему свою кисть:
-Видишь? Это метка рудника, где я был. Вернее, я и Василёк, ваш проводник. По правде говоря,  вам стоило быть с навью поуважительнее- все-таки это не человек. И там уже мы сбежали в основном благодаря тому, что он там все разнес. Так что я тоже пытался сбежать от судьбы. И сбежал. – он был предельно спокоен:
-Ты думаешь, что будет с тобой? Завтра мы вернемся в лагерь, не захочешь идти сам, понесу как дичь. Ты будешь наказан, конечно, ты устроил там погром, и погнул мне ключ от ошейника. Но наказание будет… слабым. А пока- ешь. Ты голоден. – он легко погладил его по щеке. Да, ему нравился этот парень.