Взор Василька его все равно был грустен, тогда Килайя попросила:
-Василёк,  может, спой что-нибудь?- Василёк очень удивился:
-Госпожа, я петь-то не умею.- Килайя настаивала на своем:
-Все равно спой-Василёк попробовал отговариваться:
-Да грустное только знаю… Да зачем…вам настроение только портить…
-Ну и что?-пожала плечами Килайя:
-И себе отдушину сделаешь и нам тоже. Спой, Василёк. Просто ты такой грустный.- Василёк посмотрел на нее:
-Да я вовсе и не грустен.- он  посидел немного, а потом  поднялся и пошел в чащу. Как всегда. Килайя подвинулась на его место. Василёк не знал, зачем он ушел. Просто ему было слегка грустно.   Все же одному пока было лучше. Парень зашел с другой стороны озера, скрытой от  костра деревьями, разделся  и нырнул в воду. Полегчало. Вода была ледяная, но все же ему было хоть немного легче.

Василёк поплавал немного, потом вылез на берег, отряхнулся и быстро натянул исподнее со штанами. Сел на берегу, перебрал вещи, посмотрел наверх. Луна осветила избитые ноги, огрубевшие руки и не по годам усталое лицо, покрытое шрамами.  Спина напоминала землю, распаханную по весне- магическая плеть оставила глубокие рубцы, располосовавшие кожу.  Такова была плата за неповиновение. Василёк  вдруг припомнил одну песенку.   Он вообще мало что помнил из своей жизни, но некоторые моменты врезались в память. Когда его, еще плохо говорившего, привезли в катакомбы, там был раб, который все время пел. От него Василёк и выучился болтать не только на Общем, но и на многих других языках. Он пел до самой смерти- умер на руках Василька от руки надсмотрщика. Этот раб заставлял его, чтобы научиться говорить четко, петь одну песню. Василёк прикрыл глаза:
«-Сядь ровно. Да не греми ты кандалами, ма авайя ( бесстыжий) ! Не порвутся они от этого. Так, а теперь набери в грудь побольше воздуха и…»- Василёк запел песенку на язык, что нравился ему больше всех остальных - на старом диалекте Общего. Он вкладывал в нее свои страхи и свои мечты, стараясь найти отклик у неба или глади воды.
Ему вспоминались далекие холодные края, в которые они скоро придут, восточные сочные луга, что стоят там круглый год.  Василёк прибавил громкости, уже не боясь, что услышат. В голове снова зазвучал голос бывшего наставника. Он ему не представлялся, однако Василёк всегда называл Старцем.
«…Ну что ты дичишься. Боишься их? А ты не бойся. Уставшему человеку песенку послушать- самое то. А этим еще и любопытно, мол, что этот хмырь из дикаренка сделал». Василёк протяжно, тягуче начал новый куплет. От старания на его шее вздулась жила.
И тут он резко повысил голос, тот изменился, став невероятно хриплым и тяжелым. Будто бы  Василёк курил без передышки лет пять. Вспомнилась еще одна фраза наставника.
«…Зачем ты хрипишь? Такой милый парень- а строишь из себя недотепу-воина!»- Василёк сбросил тон и пропел уже нежно. Он запрокинул голову и беззастенчиво пел, обратив взор на воду

Василёк прекратил петь лишь тогда, когда заметил, что костер погас. И снова погрустнел. На что он надеялся? Парень оделся до конца, вернулся к костру, лег подальше ото всех, заснул как всегда- мгновенно.
Проснулся как всегда- на заре. Встал. Однако, он встал не первым. На бревне сидел Евгеша в одних штанах и выжимал рубашку.  Он уже все придумал. Он заговорит Васильку голову, и заставит его уйти. Увидев, что Василёк поднялся, Евгеша тихонько поманил его пальцем. Наивный парень тут же подошел, обходя спящих. Евгеша приподнялся и также тихо поманил   его в чащу. Василёк шел за ним, не чуя подвоха. Евгеша дошел до того места, где он точно не разбудит никого, сел на пенек и начал:
-Скажи мне, Василёк, на что ты надеешься?- Василька поразил этот вопрос.  Вот буквально только что он задал его себе. Василёк повесил голову, а Евгеша продолжил:
-Ты видишь, что происходит? Мы даже между собой уже почти не общаемся. Все подавлены.  У Килайи на устах только ты, у Рейзы тоже, но наивные девчонки реально не понимают, насколько ты опасен. И ты сам знаешь, что ты- чудовище, которое может в любой момент броситься. Ты вчера это замечательно доказал. Ненормальный, непонятный, ты  только и делаешь, что мешаешь.- Евгеша сдвинул брови, Василёк опустил голову еще ниже. Парень продолжил:
-Понимаешь, насколько ты опасен? А если ты причинишь им боль? О чем ты думал? Что Килайя тебя щедро вознаградит?  Пока что ты нормален, но что если, не дай бог, случится что-то? Таким как ты лучше быть подальше ото всех, – Василёк пал на колени и замахал руками:
-Что ты, что ты. Я не за награду иду…- а потом тихонечко спросил, прижав руки к груди:
-Что же мне делать?- Евгеша наклонился к Васильку, схватил его за прядь волос и наклонился к его уху. Рыбка попалась:
- Бежать. И никогда больше не возвращаться. Я тебе помогу. Ночью я устрою суматоху, а ты в это время соберешь манатки и убежишь. Но сначала скажи мне, как дойти до места.- Василёк стал объяснять:
-Господин, сегодня мы придем в деревню. От нее три дня надо будет идти по солнышку четвертому, а когда достигнете глубокого рва- по пятому и тоже три дня. Там начнется тропа Аскета, а по ней- не ошибетесь, тропа всего одна. Там будет еще деревенька…- Евгеша внимательно выслушал и запомнил. Собирался уйти, да Василёк ухватил его за штанину:
Господин, а что будет, если я не уйду?-Евгеша прошипел:
Я тебя убью. Потом ушел, посмеиваясь про себя и оставив Василька на коленях посреди поляны. Тот не мог прийти в себя. Совет Евгеши ему открыл глаза, как казалось парню…

-Расскажешь? Хорошо. Остальные оценят.- Евгеша схватил Рейзу за горло и поднял:
-Если я сказал- наивная девчонка, то значит такая ты и есть.- Он отпустил ее лишь тогда, когда понял, что недалек от того, чтобы сломать ей шею. Ощерился на нее и отошел в сторонку. А  Василёк ответил:
-Прав Евгеша. Не место мне средь вас. Да и кумира я отнести должон. Коль скажет он мне, откуда родом.- Василёк прижал к себе фигурку:
-А насчет брата не беспокойся. Ему великая судьба уготована- Василёк следующее предложение произнес трагическим шепотом:
-Оно все есть. Я Всадников своими глазами видел. – Василёк посмотрел на своего «подопечного»,  погладил его по голове.  Конек, кажется, ему подмигнул.

И ты туда же? Как ты не понимаешь, эта тетеря- бомба замедленного действия, вроде гранаты времен второй мировой. Его лучше изолировать, а еще лучше- пристрелить, чтоб не мучался. И все эти его "страдания" только от того, что он должен жить один. Не знаю, что он там знает,он еще ничего не показал кроме умения вести, и дорогу мне сказал.-Евгеша страшно косноязычил, но это от радости, что он избавится от этого недотепы. Василёк поднялся и вернулся в лагерь, пошел к лошадям, начиная разговаривать уже с ними. Его теплый говор привел девушку в чувство. Василёк быстро переплел лошадям гривы, идола он сунул в свой мешок.

Офф. ЭНЖЕЛ. Это УЖЕ утро.