Василёк улыбнулся, глядя в потолок и зарылся в сено по шею.  Килайя посмотрела на свою руку. Она вернулась в нормальное состояние, но на ладони багровело странное фигурное пятно, которое напоминало рожу чеширского кота.  И  оно  кололось и щипалось. Девушка пожала плечами и,  постелив плащ, тоже легла спать. Но проспала она недолго, ее разбудила чудесная музыка. Мерный бой барабанов, красивые голоса девушек и нескольких мужчин, удары в бубен и настоящая пастушья жалейка. Килайя приподнялась, Василька рядом не было. Девушка пожала плечами и пошла в сторону музыки.  Основной ее источник находился посреди деревни, у костра.  В рядок сидели музыканты, били в барабаны, играли и пели. Неподалеку были разложены яства,  от запаха которых у девушки закружилась голова. Также она заметила несколько мужчин в белоснежных рубашках, красных штанах и желтых сапогах.  Они  обихаживали всех девиц, переговариваясь на странном языке и выглядели очень гордыми-очевидно, были людьми солидными и далеко не последними на деревне. Килайя тут же бросилась к еде, где и  обнаружила Евгешу в обнимку с какой-то девицей. Но Василёк опять пропал. Вернее, он никуда из сарая не девался. Он просто спрятался в сено так, что из него торчал только кончик носа.  Почему? Стеснялся. Он почему-то страшно стеснялся сейчас танцевать при ней. Да что такое с ним! Он же хотел повеселиться, а в итоге больше заталкивал себя внутрь стога.  Ему было жутко. Он выглянул: никого на сеновале не было, Василёк выбрался из сена и устало на него сел.

Василёк распластался на сене. Парень снова захандрил.  Он ведь такой некрасивый: растрепанный, нескладный, лохматый, патлатый дворняжка. Да куда ж он туда пойдет, к чему ж ему танцевать с нею- при отзвуке имени  внутри Василёк вздрогнул.  Килайя казалась ему существом из легенд- великой богиней или духом.  И он, бессильный, распластан перед ней как младший из служек, случайно попавший на праздник, куда допускают лишь высших жрецов.  Не иначе представлял он себе свое отношение к ней.  Но тут в его беспокойную голову закралась одна идея. Как насчет того, чтобы измениться? Чтобы понравится ей!
Василёк сначала взгрустнул, думая, что это невозможно. Но потом вдруг вскочил и бросился к мешку, поднял его, паникуя, и вдруг понял, что тот тяжелее, чем был. Вспомнил, что Конь-Солнце поколдовал на его сумкой. Вытряхнул содержимое.  И вдруг оттуда мягко вылетели красные шаровары с темными перевязками.  Василёк едва успел их поймать, и мысленно взмолился Коню-Солнцу, благодаря его.  Василёк забрал их и быстро переоделся за стогом.  Штаны сели прямо по фигуре Василька, чему тот был рад. Он выскользнул через щель в сарае наружу, захватив мешок.
Побежал к замершему озеру, сел около льда. Его не было видно ни со стороны деревни, но и стороны сеновала. Вгляделся в отражение. Первым делом, надо расплестись. Василёк расплелся, волосы пышной гривой  закрыли его лицо и легли на плечи. Непорядок. Василёк достал снова одолженный у Евгеши ножик и наклонился над тонким льдом. Чик-чик-чик – сверкал нож, со звучным шорохом падали на землю пряди.  Василёк старался до тех пор, пока от гривы не осталась лижь стрижка «кружком», сразу же выделившая его подбородок, сделавшая его тяжелым и острым. Показались очень темные густые брови, контрастировавшие с волосами цвета закатной бронзы.  Волосы сзади Василёк сбрил не полностью, оставив «щеточку». Пригладил шевелюру, но та сразу же встала дыбом. Однако, выглядел он теперь по-другому и Василёк себе нравился. Он чувствовал себя этаким богатырем. Затем Василёк вытянул из сумки четки с бубенцами и сделал из них второй пояс, повесив его на бедра.  Рубашку он не заправлял,  но она была достаточно коротка, чтобы не выглядеть плохо. Когда все было готово, Василёк поднялся, покрутился, чиркнул босой ногой. И улыбнулся- Килайя точно обратит на него внимание! Затем Василёк захватил мешок, осторожно собрал волосы, а вдруг сглазят! И перемахнув через забор, спрятался, ожидая начала танцев.

Евгеша плясал с подцепленной девушкой, Килайя же наедалась. Вдруг музыка усилилась, агрессивно зазвучали барабаны и запели невесть откуда горны. Парни засвистели, в том числе и Василёк, засунув два пальца в рот. А затем вдруг с боем еще одного барабана бросились врассыпную, танцуя уже как кто хочет. Василёк подпрыгнул и пошел в круговой пляске, выгибаясь в такт звучавшей музыки, встряхивая челкой и плечами, он буквально переливался с места на место, становясь частью звуков, окружающих его. При этом на лице его стояла лишь его обычная улыбка одними губами- Василёк внутри успел перебеситься раз десять. Так страшно было танцевать пред девушкой, которая вызывала в нем столь противоречивые чувства.  Да  еще и хорошо танцевать, а не тяп-ляп. Василёк бдительно следил за тем, чтобы не сделать ни одного лишнего жеста. Пока что это был танец –представление и на нем толкались только парни, девушки сидели на траве. Парни старались показать себя, выставить себя в выгодном свете для девок, пока те присматривались. Бой становился все сильнее, танцевать тоже приходилось все сильнее, Василёк пульсировал всем телом вслед за сбивчивым ритмом.  По лбу Василька потекла капля пота- становилось жарковато.
Килайя с набитым ртом наблюдала за танцующим. Он ей начинал даже слегка нравиться. Вернее, он ей нравился таким, свободным и животрепещущим, а не мокроносой тряпкой. А еще Килайя заметила, что когда лицо Василька открылось, то его форма зрительно стала намного острее и угловатее.

Василёк, запыхавшись, отошел попить. Схватил кувшин молока,  подсел к Килайе. Девушка заинтересованно смотрела на него из-под покрывала, в которое она укуталась. Василёк нежно сказал ей:
-Выглянь, красавица, хоть посмотрю.- Килайя смущенно покраснела. А Василёк, не желая ее принуждать, снова пошел в пляску.  Поляну огласила новая музыка- и Василёк тут же в нее влился, она была перуанская, загадочная мелодия , основную партию которой выражали  барабаны и духовые. Девушки сбились в кучку,  некоторые  парни  тоже сели, но не Василёк. Он горел желанием и энергией, ему хотелось веселиться.  Но такая музыка длилась буквально полминуты- и вдруг зажглись факелы и под  энергичные партии  на поляну высыпали все- и парни и, впервые, девушки. Килайю тоже потянули, она была слегка недовольна, зато к Килайе едва ли не в очередь выстроились парубки,  желающие потанцевать с девушкой, закутанной как в паранджу узорчатым покрывалом, носящую пышную юбку поверх тканевых штанов (холодно!).   Но Килайя отказывала и вскоре девушки закружились, взметались вверх цветастые ткани .  Девушки здесь носили очень длинные волосы, переплетенные лентами,  меховые душегрейки, а под ними платья.   Они буквально чуть-чуть покружились, а потом вдруг музыка начала спадать, девушки замерли. В центре остались лишь несколько пар, уже успевших соединиться. И вдруг снова медленно забили барабаны и парни и девушки начали сходиться, а после под мелодичный быстрый ритм закружились друг против друга. Килайя под шумок села. Василёк это заметил:
«Я ей не нравлюсь?»- подумал он слегка обиженно. «Ну, еще не все испробовано. Быть может, она заметит, когда я станцую для нее в одиночку?»- он замер, смотря на девушку и отходя.  Василёк хотел было  подсесть к ней, но не успел- танец закончился так же неожиданно, как и начался.  Потом начался другой. Василёк тоже сел,  он не устал, но был слегка разочарован.

Килайя сидела, смотря на огонь.  Василёк не сводил с нее глаз. Тут Килайя решила слегка размяться, она поднялась, отряхивая юбку. Сейчас мотив напоминал еврейский и соображался обильными дудочками. И танцевали как раз девушки, Килайя, пластично извиваясь, влилась в толпу танцующих девушек. Под бубен те закружились в импровизированном хороводе, а Килайя вдруг отошла, танцуя с платком, ей начинало нравиться все это. Волшебная атмосфера, такое дружелюбное отношение к ней местных. Василёк смотрел на девушку, раскрыв рот и распахнув широко глаза. Он тяжело и часто дышал,  его била мелкая дрожь. В голове бродили мутные мысли,  взгляд Василька то и дело мутнел. Но тут Килайя натанцевалась и с видом королевны уселась обратно. Васильку сейчас больше всего хотелось броситься ей в ноги, молить ее неизвестно о чем. Быть рядом с ней и наслаждаться теплом ее тела, Василёк не мог забыть, как согревал Килайю своим телом. Василёк не мог сидеть на месте и переполз к Килайе, пока молодежь прыгала стенка на стенку.  Василёк придвинулся к девушке на расстояние вздоха, Килайя обернулась не него, в ее взгляде сочетались и недоумение и презрение.   Василёк снова скис. Кажется, он старался напрасно.  А сердечко так плакало, так страдало в груди, что кажется, вскоре зарыдает от бессилия и Василёк. Да что же он делал не так, что творилось с ним, что за странный недуг поразил его грудь вместе с каторжным кашлем. Почему взгляд Килайи разил как девятихвостая плеть, а улыбка ее лечила  рубцы?

Василёк начал ерзать, рвалась душонка в танец, да не простой.  Да прямо в огонь, сгореть, но станцевать.  Да для нее все. Килайя насмешливо спросила:
-Ты чего ерзаешь?-А Василёк вдруг поднялся и отошел, Килайя думала, что обиделся и решила наплевать, высокомерно задрав нос, а Василёк вдруг стал пританцовывать уже перед ней,  выбрасывая ноги и крутясь подобно юле под музыку.  Килайя  нахмурилась и сделала крысиную морду. А Василёк обеими руками схватился за сердце и запричитал, нарочито ритмично выпевая каждый слог хриплым баритоном :
-Ой-е-е-ей! Бог с тобой! Ой-е-е-ей! Бог с тобой! Мой бог с тобой! - он легко задвигался по полянке,  уперев руки в бока,  такой забавный человечек, музыка следовала за ним.  Однако стоило ему запеть, как к нему пришла серьезность- вместе с баритоном.  Баритон у Василька был жуткий, когда он пел, хриплый и надрывистый, почти загробный. Милая фраза, вместе с милым лицом, озвученная таким страшным тоном, становилась какой-то необыкновенно искренней.  .Потом  Василёк продолжил, весело улыбаясь:
-Если я с собой не в ладу, чтоб ей оборваться, струне,
Но раз уж объявился в аду - так и пляши в огне!-  Килайя заинтересованно на него посмотрела. А Василёк мог удивить.  Василёк  заметил интерес и прибавил оборотов. В это время он уже солировал, а ритм ему задавали хлопки зрителей. Как живая красно-белая молния вился он, наворачивая круги, взметывая пыль босыми пятками.  Вился быстро, не тянул,  плавно струился как огонь.  Василёк показал руками «рожки»:
Раз ужe в аду, так ты пляши в огне. – и снова заплясал вокруг костра, он плясал как-то очень просто, но очень чувственно и при этом пел:
С ходу пропаду,
Если нет ни души во мне. – Килайя наблюдала за его танцем, а Василёк сокращал расстояние до  костра. Килайя слегка испугалась, когда он  вдруг перемахнул через кострище и  запел-взвыл снова:
Мне бы сотворить ворота
У трёх дорог.
Да небо своротить охота
До судорог!- последнее слово он произнес так, что Килайю пробрала дрожь. С такой тихой страстью.  А в глазах Василька плясал бесовской огонек, нет, не Василёк сейчас плясал вокруг огня, а будто бы маленький хорошенький  рыжий чертенок без пятачка, с длинным коровьим хвостиком, ходил, притопывая копытцами и кивая кудрявой головой с тоненькими рожками.

Василёк завел дальше:

Гадами ползут времена.
Где всяк себе голова.
Нынче Страшный Зуд, на,
Бери меня, голого. – и тут он решился на безумный для себя поступок.  Стащил с себя рубашку, да под восхищённый свист отбросил куда подальше.  Килайя удивленно приподняла бровь. Василёк- да такое!? Килайя не могла поверить в это.  Василёк, поводя плечами, пошел в пляску дальше, он уже почти прижимался к пламени, и не смотрел Килайю, а мысленно общался с духом огня, пытаясь уговорить его поучаствовать в своей афере и дух  был не против, хотя смеялся над стремлением юродивого привлечь внимание Килайи . На спине Василька чернели страшные рубцы. Один из них превратил спину в распаханное поле,  он был настолько глубоким, что края его загибались в разные стороны. Но зато мощная грудь и шея вызывала восхищение.  У Килайи заинтересованно заблестели глаза. А Василёк продолжил танцевать и петь, он обернулся на Килайю и запел новый куплет,  искренне улыбаясь :

Нынче Скудный день. Горе – горном,
Да смех в меха!
С пеньем на плетень – горлом
Красного петуха. – парень  раскинул руки и начал в танце приближаться к Килайе, та уже сама ерзала, но руки ей еще не предлагал, а лишь продолжил:
С ниточки по миру
Отдам – значит, сберегу.
С ниточки по миру,
Да что я ещё могу. – Василёк вдруг бросился на колени перед Килайей, и воскликнул:
Сбей озноб да брось меня в пот.
Каков лоб, таков и приход.
Но дай восход
И я его подожгу. – а затем вскочил :
Всё бы хорошо, да в одиночку не весело,
Да почему бы нам с тобой, ой-ёй, не плясать в огне,
Да почему бы нам с тобой, ой-ёй-ёй,
нам с тобой, ой-ёй-ёй,
нам с тобой, ой-ёй-ёй, не плясать в огне. – и вдруг он  побежал к кострищу, на ходу делая что-то вроде сальто мортале.  Килайя закричала:
-Ты куда?- но Василёк уже был в прыжке  и через секунду оказался в пламени. Килайя закрыла глаза, готовясь услышать крики. Но услышала лишь  одобрительные возгласы, смех и хлопки. Девушка  открыла глаза. Василёк был прямо в кострище,  он плясал на поленьях,  выбрасывая ноги и вертясь. И не отводил взгляда от Килайи. Огонь не жег его и не сжигал его одежду,  а самому Васильку было невероятно приятно- будто иголочки проходились по всему его телу. Почему не жег? Василёк попросил духа огня о том, чтобы  тот не кусал его, помог понравиться Килайе, а взамен поделился с ним своей энергией, отчего костер вспыхнул на три метра вверх.  Сказать, что Килайя была впечатлена- не сказать ничего. Парень просто невероятно смотрелся в языках пламени,  как дух, который пришел навестить смертных. Он вертелся, прыгал и извивался.. Ей хотелось прыгнуть в огонь вслед за ним, влиться в его безумную пляску на углях босыми ногами.  Присоединиться к его вакханалии под вой местных скрипок и звон местных гитар.  Жители с улыбками наблюдали за парнем, они знали, как он так смог, да, наверное, все знали, что и слуги Ориконовы и Шляпники умели  договариваться со стихиями.

А Василёк тем временем уже выпрыгнул из огня, поклонился ему, поблагодарил и под аплодисменты подошел к Килайе, сел рядом с ней, замер, светло улыбаясь. Потом тихонечко спросил, когда жители снова бросились в пляску:
-Госпожа…тебе понравилось?- Килайя закивала:
-Да, да, очень. Это было так…невероятно. Так прекрасно, Василёк.- Василёк сел поближе к девушке и, наклонившись над ней, прошептал:
-Ради тебя старался.- Килайя взглянула на него. И поняла, что слегка дрожит от того, что он рядом. Может, это его выступление открыло ей глаза. Она прониклась его чувствами, прониклась его природой. И девушка только сейчас поняла, как она хочет быть рядом с ним. Василёк увидел ответный блеск в ее глазах и приблизился поближе.  В душе его играл оркестр и пел  хор: она прониклась! Килайя взглянула на него, тот устало улыбался, показывая, как тяжело ему было на самом деле. Девушка улыбнулась ему в ответ, а затем залюбовалась танцорами. Василёк тоже посмотрел на них. Простые люди вселяли в него надежду на то, что не все еще потеряно. Их беззаботные лица казались Васильку родными- все, до единого. Василёк чувствовал невероятное единение со всем живым вокруг. Он сел, опершись руками и землю и вытянув ноги, завороженно наблюдая за танцующими. Килайя тоже решила опереться и не заметила, как положила руку прямо поверх руки Василька. А тот не заметил прикосновения. Так они и наблюдали.