По дороге Серпенте наблюдал за Логаном. Мальчишка думал, что Кайунг-а-Телем можно снять просто так. Только вот было одно «но» - ошейник не предназначался для учащихся, им сковывали военных преступников. Много лет назад такой ошейник защелкнули и на его шее. Но надолго его не хватило. Трудно было сдержать некромага. Да, Серпенте уже не тот и не такой. Хотя…если все получится, то он вернет себе если не всю, то хотя бы половину всей былой силы – энергия дракона наполнит его сполна. Энергия нерожденного оборотня, если точнее. Дракон родится – а оборотнем Энжел уже никогда не станет.  Не хватит запаса. Его нельзя пополнить.  Серпенте был доволен собой – никто и никогда не сможет его обличить. И даже заподозрить, ведь все пройдет донельзя гладко.
Отряд двигался в лес. Килайя решилась спросить в общем молчании:
-Что нас ждет? – Серпенте, не оборачиваясь, ответил:
-  То, к чему вас готовили. Все разъясню позже. – А разъяснять придется много. Что они будут возле кладбища и в любой момент может подняться зомби или некромант. Что можно убить  тех, против кого им предстоит бороться только его способами. Что нельзя лезть за границу и многое другое. Но зато это поможет им почувствовать вкус к жизни.  Лес с каждым километром становился все чернее и чернее. Вскоре почернело все. Серпенте осматривал его – когда-то давно  Коскйомлин – был белым.  Это был лес Орикона, его святое место. Но потом сюда пришли некроманты и осквернили лес своими обрядами. Это произошло еще тогда, когда учился Серпенте на пятом курсе. Лес этот ученики в его время называли любовно и нежно – Умахэм. И ходили туда парочки, желающие уединиться.  Да и сегодняшнее его название было мешаниной из старого языка алинарийских варваров с Севера, потомки которых населяют сегодня Петит, и эльфийских захватчиков. Вот что, что, а эльфов Серпенте не любил. Именно эльфов, а не их слабоумных детишек. Эльфов-захватчиков и эльфов-воинов, могущественных и ужасных созданий, невесть откуда взявшихся. Одну их ветвь он «подпортил», другую – уничтожил, третью – сделал глупой. И только четвертая ветвь, ветвь кошачьих эльфов была им не тронута, потому что появилась совсем недавно. Да и то ее тоже пора было усечь. Эльфов надо было гнать и ужать в строгих рамках. Потому что они сейчас держали в своих руках весь мир. И остатки людей умирали тысячами им на потеху.  Серпенте огляделся – наступала ночь. Он сам прекрасно видел в темноте, видела Килайя и видел Евгеша. А вот остальные. Что-то они явно струхнули.  Серпенте выехал на полянку, и объявил:
-Привал.  Кто-нибудь, сходите за хворостом. А сам сел спиной ко всем. При входе в Умахэм…то есть в границу Коскйомлина на него нахлынули воспоминания и мешали думать.

Килайя всю дорогу наблюдала за ее однокурсниками. И невольно сравнивала всех с Васильком. Василёк двигался уверенно и легко, не задевая лишней травинки, здесь же через каждые пять минут кто-нибудь издавал нецензурный комментарий и с противнейшим хрустом куда-то шлепался. А Серпенте шел явно напролом – тихо, но не жалея ни травы, ни цветов.
На привал они остановились на черной поляне. Тут все было черным, Килайя, уже отвыкшая от походов, с руганью расстелила себе  одеяло. А Евгеша пристально наблюдал за Кристианом.  Парень что-то замышлял. Тут Килайя поняла, что лежит на чем-то светящемся. И встала. Потом сказала:
-А нужен ли нам костер? – Серпенте ответил:
-Мне – нет. Но вам так будет уютнее. –он достал из пол своих одежд длинную трубку. Килйя тоже это сопоставила. Василёк курит, Серпенте курит – а больше никто не курил и, кажется, даже не знал, как это делается. Трубка у Серпенте была очень длинная, почти флейта какая-то, а не трубка.  Она была очень старая, покрытая резьбой. На коротком ремешке болталось перо, фосфоресцирующее в темноте бирюзовым и какие-то бусинки.  Вверх поднимался зеленоватый дым. Килайя вспоминала трубку Василька. Тоже в резьбе, тоже длинная, но тонкая, очень тонкая. И белая.  И дым от нее шел белый.  Почему-то девушке теперь казалось, что у них было много общего. Оба полны тайн и оба – с загадочным прошлым.  Оба покалечены и оба сильнее, чем кажутся.  Участники похода расселись вокруг костра и увлеченно болтали, а Килайя услышала тихий скрежет – Серпенте возился с механической ногой, явно ее перенастраивая. Она была виртуозно сделана из тысячи мелких механизмов, каждый из которых отвечал за свои качества и менял форму. Щелк, щелк, щелк, - ш-ш-ш-ш… Щелк – п-ш-ш-ш…  Засыпать было еще рано, так что Килайя присоединилась к беседе:
-То есть думаете, что мы будем на подхвате? – Лима, на редкость неуклюжая, но талантливая Пантера, ответила:
- Не думаю, а так и будет. У меня сестра учится на третьем курсе, и она говорит, что практика – это как субботник…
А далеко отсюда, в замке, Василёк метался по опустевшей комнате. Он буквально обезумел, стоило Килайе уйти.  Расставание с той, кого он полюбил больше жизни было невыносимым. Казалось, целый мир перестал существовать, стоило Килайе выйти за порог и в последний раз поцеловать Василька в лоб.  Но притом это было то, что его очень тонизировало. Он как бы очнулся ото сна.  Ушел из мира «охоты-во-сне». Его чувства обострились, а глаза были ненормальными. Вдруг парень осел на пол. Василёк слышал голос, звавший его:
«Подойди сюда, подойди ко мне, слышишь? Бросай все и беги ко мне, мой горемыка… Ахей-а…ио-ой-и…Бросай все и дичай, пока есть время. Пока не пришла. Пока не пришли. Не связали обетами и магией. Сбрось с себя оковы и дичай. Бери Ярилу и дичай. Ахей-а…ио-ой-и…Почувствуй себя заново, горемыка, почувствуй мой запах и вкус, услышь тех, кто в тебе нуждается… Терпеть более нельзя, не позволяй издеваться.  Воплоти охоту во сне в жизнь.  Твои оковы надеты не тобой, так сними их, раз они тебе мешают. Вернись ко мне, горемыка, и я их сниму и не попрошу ничего взамен…вернись, Безумный Свет, вернись, Истинный огонь… вспомни свое прошлое и забудь его, отточи свое копье и сломай его об колено…огладь одежду и сожги ее в костре…Ахей-а…ио-ой-и…» Василёк не мог понять, откуда идет загадочный голос. Но он чувствовал в нем что-то родное. За свою жизнь Василёк пережил множество потерь памяти. Пять или шесть. Но сейчас воспоминания возвращались. И первое, что ворвалось в расплавленный мозг – песня.  Василёк с громким стуком упал на пол, входя в транс не по своей воле.  Его тело затряслось, руки рвали рубаху на груди, пытаясь освободить неизвестно что. Глаза покрылись бельмом. В трансе Василёк  сначала ничего не увидел, но услышал. Слышал песню. На странно знакомом ему языке.  Видел танец, изгибы молодых пляшущих тел. Чувствовал запах краски и природы. Затем пришло другое воспоминание – но оно уже его испугало. Металлический скрежет и мерные, жесткие удары. Собственный плач – плач ребенка. Отравленный воздух.

Серпенте произнес во внезапно наступившей тишине:
- Не уходите далеко. Во тьме много призраков. А им лишь бы помучать кого-нибудь.- он не лгал. Даже так он слышал во тьме пять или шесть созданий. Но пока он рядом – они не посмеют подойти. Единственное, что уважают духи  - возраст. А Серпенте был старше их всех и многих знал лично. Затем подошел к костру и сел перед ним:
- Ваша практика начнется уже завтра. Прошу вас быть готовыми и знать заранее правила. А они таковы. Метка Академии на вас особая, она активирует систему защиты. Если вы окажетесь в опасности и ваш враг нанесет вам рану, которая могла бы стать смертельной, в момент нанесения удара вы телепортируетесь в Академию. Хотя система не всегда работает. В течение двух недель вы будете отпущены на четыре стороны и будете выживать сами, не забывая помогать вашему отряду. - Килайя спросила:
- А какое задание у группы Рамдарона? – Серпенте ответил:
-Они помогают изгонять мелких бесов и проходят полосу препятствий, но для вас это стыдно.  Люди с вашей подготовкой должны сосредотачивать внимание на отработке, а не на тестовом применении.

Василёк вышел из транса только под утро. Когда на востоке начало светлеть, глаза Василька прояснились и во взгляд вернулась осмысленность. Парень сел. Что-то водило его по Краям Вечной Охоты всю ночь. Что-то рассказывало ему дивные истории. Он видел духов зверей и птиц, великих людей и нелюдей. Он слышал голоса. Он слышал песни.  Парень прочно уверился в том, что ему надо было уйти в леса. Хотя бы на неделю. Тогда он сможет познать странную сущность дальше. Она манила его.
Килайя почти сразу пошла спать. Хотя спать было страшно – слыша над головой шорох Серпенте ей становилось не по себе.  Он шуршал невидимой тенью, иногда задевая ее макушку краем одежд.  Он почти не волновался из-за расследования детишек. Они еще слишком маленькие, чтобы все понять. Однобокие мнения не заведут их дальше начала.  Серпенте просидел на страже до утра.
А утром была побудка. Все были сонные и слегка струхнувшие. Выдвигаясь в путь, никто ничего не говорил и спрашивал. Все волновались. Серпенте ехал наоборот, довольно весело.  Когда солнце стояло высоко над лесом, они выехали на опушку очередного кладбища.  Серпенте соскочил с лошади и пошел к дому, видневшемуся неподалеку. Из него вышел старик лет семидесяти. Он несказанно обрадовался Серпенте:
-Рад видеть! А это что, желторотики?- Серпенте засмеялся:
-Да. Как раз тебе в подмогу. Объясни им суть задач, а  я пойду на пункт. Встретимся там же. – старик повернулся к опешившим новичкам:
-Значит так, желторотики. В последнее время здесь расплодилось очень много нечисти и мы не знаем, откуда она. Если бы не это, ваша практика была бы ну очень скучной. Так что  хватайте оружие  покрепче. –тут кто-то спросил:
-А это нормально – подвергать учеников опасности? – Старик засмеялся:
-Какой опасности. От беса, что ли? Они вам, максимум, палец откусят. Если бы это было действительно опасно, Серпенте бы вас сюда не повел. Он мужик толковый, и никогда не станет подвергать вас лишней опасности.  Наступать будем отрядами у пункта, пойдем туда сегодня же. Ну так что, вопросы есть?

Старик резво оглядел окружающих:
-Здорово, голуби. Я Локхарт.Так вы на практику? – Ребята покивали. Старик поманил их за собой, ведя к палаточному лагерю неподалеку. Там скинули свои вещи. По команде собрались у круглого стола. На нем была нарисована карта, разделенная на сектора. Локхарт начал объснять:
-Так, котятки. Ваши сектора – с третьего по двенадцатый. И не дай бог, если вы зайдете в другие. Сожрут как есть. Нечисть не убивать, только гнать. Изгоняющие заклятия вы знаете, верно? – Все покивали. Серпенте давал им их раньше, чем надо было.  Килайя спросила:
-А почему нас послали сюда?- Локхарт сказал:
- Здесь каждый год откуда-то появляется нечисть. Но никто, кроме магов ее прогнать не может. А Академия этим пользуется.  Ну да ладно.  Как только вы очистите сектор, на нем появится флаг Академии – установится защита.  Девятое магическое правило – защита не может быть установлена на парралельно населенной магическими существами почве.  Уходим с восходом солнца, приходим – с закатом. Если после заката вы на секторе, то ложитесь там и не идите к лагерю – все равно не попадете. Ваши метки не снимать. Если в секторе появится слишком сильное для вас существо, то она вас предупредит. Ну, в бой! – Старик вывел пригорюнившихся учеников на высокую скалу и те струхнули дополнительно.  Нечисть была на каждом сантиметре. Болотники, Кикиморы, живоглоты. Все те, с кем они сражались раньше в виде иллюзий Серпенте. Килайя спросила:
-А где Серпенте? – Локхарт ответил:
- Ах да, он на двадцатом секторе, отбивает мощную атаку. Он просил вам кое-что передать. – Локхарт отдал Килайе небольшой свиток.  А девушка себе кое-что зарубила на носу: если Серпенте сам участвует в боях, может, есть более веская причина для их «практики»?

Килайе сражение давалось очень нелегко. Она работала на шестом секторе.  Первое знакомство с нечистью было на редкость неприятным. Девушка зашла на свой сектор и почти сразу ее окружили мелкие твари. Они прыгали вокруг как стая бешеных мух, гнусно кричали и ругались. Но что-то с ними было не так. Пока что Килайя не могла понять – что. Нечисть была разнообразная и атаки у нее были разнообразные. От каждого приходилось отбиваться по-своему.
Бесы разили, кусали,  царапали. Но при этом могли атаковать магией, так что их приходилось подпускать намного ближе, чем остальных, потому что вблизи они не могли тягаться с Килайей из-за размера.
Кикиморы гипнотизировали, а лешие наваливались кучкой и вцеплялись в волосы. Эти бросались вместе, кикиморы- слабы, но гипноз у них на уровне. А  лешие слабы в магии, но зато как военная сила – неудобны для нападающих своей силой, а еще всегда в большом количестве.
А еще были болотники. Когда Килайя столкнулась с болотником, она заорала так, что слышно было, наверное, по всему лесу. Болотники представляли из себя громадных собак, целиком сделанных из тины и ряски.  Здесь тоже было все довольно просто – поджечь болотника. Все, проблема решена. Но Килайя весело носилась по болотистому и неровному сектору, пока не осознала, из чего состоят «собачки».
Через какое-то время появилась большая волна. Нечисть возникала, буквально из воздуха. Издалека она услышала чей-то голос:
-Зомби-и! – и стремительно несущуюся к лагерю фигурку. Кто струсил, было непонятно. Но за фигурой медленно плелись штук пять живых мертвецов. Вот уж что было жутко. Оборванные, неловко плетущиеся. Они пахли так, что бесенок в руках Килайи сморщил острый нос. Килайя замерла, держа за шиворот беса. Тот тоже замер, смотря на мертвяков. Потом зашипел, вырвался и сиганул в траву. Но сзади напали кикиморы. Килайя едва успела разбросать их. Да, она стала хладнокровнее и жестче, но это не означало, что она уже стала сильной. Скорее наоборот. Осознание того, что умеешь, мешало ей все сделать «как надо». Девушка чувствовала себя невероятно усталой. Но даже мысли о том, чтобы прекратить, не было. Она стремилась доказать то, что сильна, не промах и вообще «бой-баба».
Когда солнце начало садиться, Килайя, подобно всем, дала пинка последнему своему чупакабрику и побежала к лагерю, минуя третий сектор, на котором и появились зомби. Однако, стоило ей взобраться на скалу, где и располагался лагерь, из-под камня высунулась оборванная рука и попыталась сбросить девушку. Килайя наступила ей на пальцы и услышала сдавленный стон неподалеку. Затем припустила к защитному кругу. Она была первой, кто вернулся. Вскоре притащился Евгеша – весь искусанный, исцарапанный, но на редкость радостный. Он принялся перевязывать свои раны, приговаривая:
-Вот круто было! Вот круто!

Килайя села у костра, вывалив язык, точно большая собака. Евгеша посмотрел на нее:
-Как твой сектор?- Килайя просипела:
-Ересь.- Евгеша понятливо покивал:
-То же самое. Их слишком много. –девушка покосилась на прибывающих учеников. Старик подошел тогда, когда солнце уже село. Он был очень напряжен и жевал ус. Килайя спросила:
-Что случилось?- Старик неосознанно ответил:
-…нечисть слишком сильная. И слишком зачарованная. Ее кто-то ведет в этот раз- но опомнившись, на самом интересном месте замолчал.  Серпенте не было видно, но лес озаряли вспышки и молнии, кажется, бой еще шел. Когда пересчитались, оказалось, что не было Лимы. Ложились со странным предчувствием недоброго. Назревало что-то нехорошее.  И бедные упыри к этому были не причастны.

Каждый день проходил как час. С утра – на поле, вечером – домой. За всю неделю Килайя два или три раза ночевала на секторе – просто не успевала дойти.  Но ее не трогали – и Килайя не знала, почему. В последнее время нечисть начала ее очень сильно бояться. Стоило девушке ступить на сектор – твари с визгом кидались по сторонам.

Серпенте появился только в среду. Килайя впервые видела его таким. Измученный и усталый. Левую бровь его пересекала рваная рана. Он ничего не говорил, только бормотал на своем наречии и что-то на пальцах считал. Килайя спросила его о страхе, который она вызывает у нечисти. На это Серпенте ей строго-настрого запретил даже приближаться к первому сектору, который был сектором второго уровня и находился рядом с двенадцатым, на котором работала Килайя.  Килайя приняла это как должное и не спрашивала ни о чем.

  Лима не вернулась и впоследствии, но старик говорил, что она не в Академии. И была жива. Это очень пугало. Лиму не искали – старшим было не до этого, а младшие просто не могли еще этого сделать и некогда было. Они сумели очистить четыре сектора, там нечисть больше не появлялась.

Сегодня в лагере было необычное столпотворение – издалека плелся третий и четвертый курс, который почему-то отправляли домой. При том, что еще горела как минимум половина их секторов. Серпенте шел с ними, опираясь на какую-то палку.

Все пошло совсем не так, как он думал. Вернее, он не ожидал наткнуться на кого-то, подобного ему. Вся нечисть контролировалась. Вся. До единого крысоморда. И у нечисти был хозяин. Третий и четвертый курс спешно отправляли домой потому, что хозяин нечисти сумел обдурить Схоэши и прошел на ученические сектора, но о его планах можно было только догадываться. О его силе Серпенте мог судить по тому, что он сумел сделать. Он по силе был равен ему нынешнему. Да, Серпенте сам ужал свою силу до ничтожных размеров, чтобы не выдать себя.  Но вот его «ничтожное» тоже было немаленьким. Даром ли он, Улар Райя, носил на груди Великую Корону?  Нельзя было пускать туда своих учеников, особенно Килайю. Лиму уже потеряли, судя по виткам силы, она была под контролем. Шляпница же сделает наступающего непобедимым.

Больше всего Серпенте бесило равнодушие администрации. Они категорически запрещали отправлять домой первый курс и грозились не сделать им документы, а уж о постановке защиты у бюрократов  даже речи не было. И не волновало их то, что по территории Академии бродит невероятно опасное существо, которое одержимое местью. После эвакуации Серпенте тут же направился на  пустовавшие теперь сектора, выискивая кукольника.

Первый курс снова трудился. Старик утверждал, что им ничего не угрожает, но если даже Серпенте был испуган, то верить ему нельзя было. Килайя сражалась на двенадцатом секторе – так получилось, что Евгешу ранили и он был в лагере, а Килайя зачищала его место для себя. Внезапно, ее уши засекли новое движение.
В пяти метрах от нее стройной колонной шагал отряд кикимор. Килайя аж обернулась – несобранные и глупые существа ходить в ногу не могут. И их было очень много. Придя на сектор кикиморы тут же рассредоточились с видом былых бойцов спецназа. Килайя аж даже потянулась за мечом. Сейчас она работала по большей части магией, тщательно следя за запасом.  У Серпенте на уроках она училась владеть двуручным мечом, на дополнительных занятиях Серпенте настоятельно втюхивал в нее теорию владения боевой плетью. Пока что у Килайи не получалось ничего, но Серпенте успокаивал ее тем, что она должна еще привыкнуть к новым ощущениям и новому телу.
Килайя спряталась. Заколдованная нечисть реагировала только на движение. Собирая в руке заклятие, она осматривалась. И тут поняла, что находится у запрещенного Серпенте первого сектора. И вот там-то началось какое-то движение. Мимо нее прошмыгнул болотник, неся в руках повязку Академии… Килайя вздрогнула:
«Лима?» - тут раздался треск.  Сквозь деревья двигалась белая фигура. Килайя отступила в кусты. Кажется, ей настал конец. Слева – орда кикимор и другой нечисти. А справа баньши.  Белая девушка, с длинными руками и потекшим будто от горя лицом. Она  тихо плыла между деревьями. Килайя молилась, чтобы ей не взбрело в голову образцово-показательно заорать. Килайя начала искать пути к спасению. Это был только первый сектор. Но на него запретили идти! Хотя своя шкура была дороже. Килайя выбрала момент, чтобы обе пакости отвернулись и проскользнула на первый сектор, на ходу обращаясь в Шляпницу, чтобы ноги были длиннее. Она уже умела себя так контролировать. Хотя Серпенте настоятельно советовал ей обращаться как можно меньше – со временем границы между человеком и Шляпником сотрутся.  Девушка добежала до ближайших кустов на первом секторе и засела в них, не обращаясь в человека. Тут ее новые ноздри почувствовали очень и очень опасный запах.

Запах усилился, Килайя сморщила нос. И тут увидела, как на полянку чинно вышла Энжел и Джеймс. Она что, идиотка, что ли? Баньши – существо шестого, а то и седьмого уровня. Разит смертельно для людей. Ее она просто взорвет изнутри. Баньши замерла, открывая рот, полный коричневых зубов. И  тут на полянку вышел последний член этой веселой компании. Теперь Килайя точно не сомневалась в их гибели.  Кукловод. Тот самый. Высокий мужчина, чье лицо было скрыто капюшоном.  Вокруг него вились одежды. Только из-под капюшона горели красные глаза. Килайя сразу поняла, что это был не Серпенте.  От него так и веяло силой, он явно был равен Серпенте.Но надо было сидеть в засаде. Баньши застыла, ожидая приказа своего хозяина. Тот рассматривал девушку, а затем воскликнул:

-M dabba! – очевидно, это было оскорблением.

Тем временем Серпенте  смотрел на мощную атаку Кукловода. Изначально Фарин казался сильным соперником. Но теперь- увы. Тут уж все было для него смешным. Как и Серпенте он чуял сильного. Как и Серпенте, он хотел завладеть силой.  Кто же не хочет выпит неродившегося оборотня. Да только просчитался – упустил самого Серпенте. Упустил соперника. Серпенте, пользуясь паникой учеников, спокойно встал, пристегнул протез и неслышной тенью подобрался к Фарину.  Он не беспокоился за них, у него было в запасе ровно пять минут. Увидеть его было невозможно, также как и почуять или пркиоснуться – он позаботился о маскировке ровно в ту секунду, как Фарин начал заклинание. Главное было успеть. Серпенте присмотрелся к некроманту.  Из влиятельного рода, молодой, но амбициозный. Мог бы и дожить до своего столетия.
Килайя жалась к Энжел.  Странное заклинание, что сотворил Кукловод, явно плохо сказывалось на  ее самочувствии. И это странное чувство, что Серпенте им тоже помогает не собирается. Будто их наставник принял сторону злодея! А Лима, где ее искать?  Килайя покосилась на некроманта.

А тот уже  вскинул руку,  направляя второй поток энергии на Килайю.  Девушка от страха отступила, назад, она мелко дрожала.  Концентрация энергии на минуту достигла самого пика  - и тут Серпенте поднялся.
Его не было видно за фигурой кукловода, некромант схватил его за шею. И сразу же почувствовал, как энергия брызжет в его даровых сетках, как восполняет и крушит многовековой блок. Десять веков Серпенте ждал и теперь все должно было начаться заново.
Сила Энжел поступала к нему, он выпивал ее драконью сущность, уничтожая оборотня, забирая себе ее соки. Несчастный Белое Проклятие был всего лишь его проводником, и сам уже понял это. Фарин пытался обернуться, на его лице застыл страх.  Но как только драконья сущность закончилась, Серпенте неслышно отошел в тень и сделал вид, что напал сзади. Он ловко пересек некроманту нерв на шее и схватил за горло.
Передача магической энергии тут же прервалась, а наставник Килайи опирался о дерево, около него стоял на коленях некромант, которого он держал за горло. Килайе сейчас что-то показалось в нем странным. А Серпенте страшно хотелось расхохотаться. Да так, чтоб слышали все. А все потому, что он был полон энергии и она, кажется, даже могла восстановить его тело. Он даже не обращал внимание на верного раба Фарина, который дрожал с кинжалом за деревом.